— Твой отец — он верит по-своему. Он не ходит в церковь, но молится, — она больше ничего не говорила, но спустя какое-то время сказала: — Думаю, что у него своя особенная церковь — кладбище в Викбурге, там похоронены те самые дети, которые погибли в «Глобусе». Каждую субботу он исчезает на несколько часов. И он это делал, даже когда мы жили в Барлете. Я долго не знала, куда он уходит, пока он, наконец, не рассказал мне. На том кладбище он каждый раз молится о душах этих детей. Его церковь, Дэнни, это кладбище.

Вдруг у Дэнни прояснилась память:

— Когда я был совсем маленьким, однажды он меня туда взял. Я помню, как мы стояли на коленях, как на его глазах были слезы, но он не объяснил мне, почему. Мне было пять или шесть…

— Он продолжает туда ездить, Дэнни, — она коснулась его плеча, будто пыталась протянуть мост от них двоих в мир отца. — Он — очень хороший человек, твой отец. Он… — ее голос оборвался.

— Что? — спросил Дэнни. — Он… что?

Он почувствовал, что мать хотела продолжить.

— Долго думала о том ужасном дне в «Глобусе». Там я увидела его впервые. Он был не такой, как остальные мальчишки в нашей школе и в нашем квартале. Он выглядел беспокойно. Он заботился об этих детях и даже о нас — о своих помощниках, делая для нас все. Он был… — она прервалась, будто в поиске подходящего слова. — Теплым. Я знаю, что этим словом всего не описать, Дэнни. Но именно таким он тогда и был, и продолжает быть — теплым, добрым и любезным человеком.

Она остановилась и повернулась к нему.

— Я никогда не рассказывала ему, что в тот день я видела. Я видела, как все начало крушиться, как он падал вместе с балконом, как его завалило обломками, и подумала, что он погиб — самый теплый человек, которого я только могла встретить. Позже, когда я узнала, что он пришел в себя, и слышала, как все его обвиняют. Я написала ему письмо…

— И на этом вся эта история закончилась? — спросил он, пытаясь держать свой голос под контролем, который странно начал дергаться, когда мать поделилась с ним своими воспоминаниями.

Вдруг порыв ветра осыпал их сорванными с деревьев листьями. Мать подняла к небу глаза и сказала:

— О, Дэнни, возможно в этом году все будет иначе, не так, как в другие годы…

Дэнни не ответил, он не хотел портить это замечательное мгновение на их пути в церковь.

Телефон звонил почти целый день, но теперь Дэнни снова его игнорировал всеми старыми способами: спустил воду в унитаз, выкрутил на полную громкость радио и, в конце концов, удалился из дому.

Когда он вышел на улицу, то выбор у него был небольшой, и из этого его почти ничего не привлекало. Он пару раз прошелся по улицам квартала, свернул на улицу, ведущую в прилегающий, соседний квартал. Он подумал, вдруг он найдет Доун — девушку из автобуса, которую он потерял из вида. И это выглядело нелепо, попытаться встретить ее, просто так бродя по улицам, если ему случайно повезет: он пройдет мимо ее дома, а в это время она будет выходить наружу или сгребать листья на лужайке. Большинство лужаек и дорожек, ведущим к входным дверям были усыпаны осенней листвой, что выглядело завораживающе: желто-розовый нездоровый румянец, покрывший землю. Но красивым Дэнни это не находил. Опавшие листья обозначали октябрь, а октябрь — Хеллоуин, а все вместе — очередную годовщину. Скоро будет Хеллоуин, и все его атрибуты появятся также и на улице, но до этого ему не будет никакого дела.

Обычно после школы он заходил «24 часа», хотя найти там работу он уже и не надеялся. Дейв работал там не всегда, или он был так занят покупателями, что ему было не до разговоров с Дэнни.