— Партийная революционная дисциплина, — промямлил Красин, хотя этот аргумент представлялся несколько глупым в данный момент.

Император, как ни странно, кивнул, потушил огонь в своих зрачках и аккуратно присел на соседний стул.

— Это хорошо, товарищ Красин, что Вы серьезно относитесь к партийной дисциплине. Но даже она не избавляет человека от необходимости иногда делать личный выбор. Повторяю своё предложение, озвученное в Баку. Я хочу, чтобы вы и дальше занимались революционным преобразованием окружающей среды, но только более эффективно и ответственно. А глупости с захватом дворцов и заложников… Согласитесь, это — ребячество, болезнь роста…

В тот вечер Красин дал себе зарок больше не участвовать в революционных авантюрах и работать исключительно легально… Как плохо он знал своего монарха! Как слабо представлял уготовленную себе роль…

Месяц спустя, стоя на качающейся палубе трампа, направляющегося из Марселя в Дурбан, он не мог поверить, что дал себя уговорить отправиться в Южную Африку в малоизвестный городок со звонким, как колокольчик, названием Кимберли, чтобы возглавить авантюру, по сравнению с которой штурм Зимнего дворца был действительно ребячеством.

— Ваша сфера интересов — горное оборудование, специалисты по разработке алмазных копей и, конечно же, само содержимое южно-африканских закромов, — напутствовал его монарх. — Четыре батальона африканеров — снайперы, саперы, разведчики, пулеметчики, действуя под вывеской бурских партизан, будут вашим боевым крылом. Они добывают себе славу, чины, награды. Вы пополняете горно-добывающий, алмазный и золотой фонд Отечества. Десятую часть можете отдать в партийную кассу, хотя, — император странно улыбнулся, — счастья вам это не принесет…

Вряд ли три фунта необработанных алмазов и пара пудов золота, затрофеенные в ходе лихих налетов “бурских партизан” на эшелоны, караваны и склады английских колонизаторов, сильно помогут отечественной экономике, но вот всевозможную горную технику и управляющихся с ней специалистов, соблазненных высокой оплатой и переправленных на “Большую землю”, определенно можно было записать в актив. Как и целых четыре группы отчаянных головорезов, сформированные из революционных студентов-инженеров, подготовленные им лично и проверенные в деле на Юге Африки….

А с партией император как в воду глядел. Ильич, почувствовав вместе с запахом денег, привкус опасного конкурента за лидерство, облыжно обвинил Красина в растрате партийных средств и выпер из всех руководящих органов, разорвав отношения и сняв, таким образом, груз какой-либо ответственности.(*) Расплевавшись с РСДРП, Красин окончательно перешел в стан монарха-реформатора. Революционной риторики здесь было меньше, а революционных действий с огоньком, с риском — не в пример больше! Чего стоила хотя бы экстремальная экспедиция двух дирижаблей на реку Ирелях, куда доставили разведочную геологическую партию, потом — такой же бросок, только с “золотыми” специалистами — на реку Магаданку. А сразу две сотни электростанций, сооружаемых в авральном порядке в разных губерниях огромной страны! Эх, как там всё интересно и масштабно разворачивается! Но началась эта проклятая война, и приходится заниматься совсем другими проектами.

Он ещё раз вгляделся в техническое задание императора, третье за последний месяц, понятное только ему. Да, это будет ограбление века! Дикому Западу с налетами на поезда до такого еще расти и расти! Так оригинально увеличить российский флот на целую эскадру! Грандиозно! Красин даже не сомневался в авторстве этой дерзкой авантюры.