Этот вполне современный на 1906 год флот, в сочетании с продолжающейся чередой кризисов по всему свету, заставил Британию отказаться от планов немедленного возвращения под свою юрисдикцию Мальвинских (Фолклендских) островов после частичного восстановления Британией броненосных сил и не дал ей сконцентрировать дополнительные силы против Южноафриканских республик.

А за три года до этого четыре броненосных и два бронепалубных крейсера аргентинских ВМС вместе с Особым Отрядом Инфантериа де Марина под командованием контраальмиранте Серхио Балко и капитано де корбето Констансио Матона (первого чернокожего офицера аргентинского флота) также сыграли ключевую роль в подавлении спровоцированной США попытки отделения Панамского перешейка от Колумбии.

Многие историки считают, что именно с создания мощного флота началось превращение сначала Аргентины и затем созданного ею Латинского Союза в мировую державу, безусловного гегемона на Южноамериканском континенте в противовес Североамериканским Соединенным Штатам. Хотя, разумеется, значительно большее значение имели экономические факторы, такие как настойчивое проникновение аргентинских производителей на освободившиеся вследствие кризиса Британской и Турецкой Империй периферийные рынки, в частности — на продовольственные рынки Свободного Южноафриканского Союза, Израиля и Объединенных Аравийских Эмиратов.

22.06.1902. Портсмут.

— Дистанция восемь, цель неподвижна, стоит левым бортом, противоминные сети отсутствуют, охранение отсутствует, решение — атака всеми аппаратами, залпом, без расхождения!

Командир «Дельфина» Черкасов волновался. Пусть он и командовал первой подводной лодкой дальнего действия, но стоящий за его спиной контр-адмирал Беклемишев, открывший пару месяцев назад боевой счет русского подводного флота, немного действовал ему на нервы. А с другой стороны — не жаловаться же. Самостоятельно в Либаве он при похожих обстоятельствах не попал…

Сам Беклемишев тоже чувствовал себя неловко: его так и тянуло оценить ситуацию лично, отстранив подопечного от перископа… Нет, он не будет этого делать.

— В данном случае имеет смысл стрелять очередью, — вежливо поправил он Черкасова. — У Вас, Анатолий Нилович, все четыре аппарата трубчатые и подача в них воздуха почти одновременно неизбежно приведет к выталкиванию носа лодки на поверхность. Вспомните о судьбе «Сома».

— Виноват, Михаил Николаевич!

— Ничего страшного, Анатолий Нилович, дело новое. Будь цель в движении, можно было бы и рискнуть для повышения вероятности попадания, а по стоящему и так вполне себе можно.

— Да, Вы правы. Благодарю за совет. Ход самый малый, аппараты с первого по четвёртый — товсь! Боцман, смотреть за глубиной при выстрелах. Пуск с интервалом… десять секунд. Первый пли!

Зашипел воздух, загудела вода в магистралях.

— Второй пли!.. Третий пли!.. Четвертый пли! Право на борт, ход малый, глубину держать!

Почти минуту ничего не происходило. Секундомер в руках вахтенного офицера подрагивал. Наконец, гул далекого взрыва заставил лодку слегка вздрогнуть.

— Первая — попадание! Взрыв у борта, ближе к кормовой оконечности!

Еще десять секунд… Пятнадцать…

— Неужели промазали? Тогда и остальные….

Лодку качнуло снова.

— Третья — попадание, по миделю!

— Четвертая — попадание! Мичманец, камеру к перископу, постарайтесь сделать снимки!

Беклемишев снова сдержался от желания прильнуть к окулярам лично. Фотографические подтверждения успешной атаки важнее.

— Перископ убрать, — продолжал командовать Черкасов. — Глубина сто футов. Курс сто десять. Отползаем на двух узлах, ночью всплываем, заряжаем аккумуляторы — и к Скагерраку.