Разумеется, всплеск от падения бронебойного снаряда в воду вряд ли был замечен в темноте, но уже спустя восемь секунд после выстрела на палубе совершенно однозначного трампа сверкнула вспышка, от которой поползли по надстройке языки пламени. Огонь рвался вверх так яростно, словно надстройка транспорта была полита керосином. Уже через полминуты весь корабль полыхал.

— Я приказывал дать выстрел по курсу! — рявкнул Хасимото. — Осветить цель! Транспортам быть готовым оказать помощь или снять экипаж!

— От борта корабля отвалил миноносец! Это «Хай Хуа»! (*)

— Противоминная артиллерия и артиллерия среднего калибра левого борта — цель — русский миноносец! Огонь! — закричал капитан. — Общая тревога! Прислугу орудий правого борта — на помощь левому! Прожекторам — осветить русских!

Яростные лучи света скрестились на маленьком русском кораблике. “Слишком поздно! Он успеет атаковать, даже если мы накроем его с первого залпа,” — успел подумать Хасимото, прежде чем завопил один из сигнальщиков, отвлёкшийся на созерцание пожара и потерявший драгоценные секунды, чтобы поднять тревогу.

— Торпеды с правого борта!

Первая из двенадцати закупленных в Циндао мин нащупала борт идущего ближе к берегу «Синономэ», а еще три с интервалом не больше двух секунд поразили и так поврежденный «Асахи».

* * *

«Навин», «Синай» и «Бураков» латали пробоины от трехдюймовок, «Давида» пришлось затопить. Оставшийся в одиночестве «Муракумо» отбивался так отчаянно, что только четырехкратное превосходство в артиллерии позволило морякам Израиля выиграть этот бой. Немногочисленных пленных японцев сгрузили на захваченные пароходы, доставлявшие, как оказалось, боеприпасы, инженерное имущество и стройматериалы, к месту высадки армии Тенно под Владивостоком, и направленные вместе с поврежденным броненосцем обратно в Японию, когда десантная операция была свернута вследствие угрозы русских подводных лодок.

«Цецилия» щеголяла обугленной надстройкой, но пожар был исполнен в лучших традициях одесских контрабандистов и фатального ущерба ни кораблю, ни грузу не нанес. Инвестиции инвестициями, но ведь сэкономленные деньги — это заработанные деньги!

Израильская учебная, хотя вполне уже боевая эскадра шла курсом на Владивосток. Здесь на сопках, как и в предгорьях Мукдена, и на берегах Черного моря, разворачивалась основная шахматная партия. Маленькие люди, скромно делающие свою работу, даже не подозревали, что уже стали крошечными шестеренками в огромном геополитическом механизме, раскручивающем колесо истории.

---

(*) Название «Лейтенанта Буракова» в китайском флоте.

Глава 11. Интервенция

25 апреля 1902 года. Карс.

Великий князь Николай Михайлович придирчиво осмотрел свой командный пункт, буквально нашпигованный различными предметами, не используемыми до прошлого года в армии вообще, и покачал головой. Командовать войсками таким образом ему еще не доводилось. Не было и в помине ровных шеренг, выстроенных в батальные линии полков, развевающихся знамен, грохота барабанов, всего того, к чему он привык в лейб-гвардии, что ему знакомо по Аладжинскому сражению, когда он заслужил своего первого и пока единственного “Георгия”. Вместо обозреваемого глазом фронта — карты различного масштаба с синими и красными флажками, папки с боевыми донесениями отрядов, находящихся от КП на немыслимом расстоянии в десятки, а то и в сотни вёрст. Вместо вестовых и порученцев — туши радиотелеграфов и целый сонм аппаратов полевой связи. Вместо боевого горна — противный телефонный зуммер.

— Да, — покачал головой Николай Михайлович, — война окончательно потеряла романтичный ореол и превратилась в сплошной канцеляризм.