– Что ты хочешь сказать этим “никому не нужен”?

– Не нужен односельчанам, не нужен тебе. Римо вскочил на ноги.

– Это ложь! Разве был бы я здесь, если бы не хотел, чтобы ты вернулся?

– Чувство вины заставляет людей совершать странные поступки. Я тебе не нужен. Тебе нужна Ма Ли.

– Кажется, я собирался жениться на Ма Ли с твоего благословения. Ты всегда мечтал, чтобы я женился на корейской девушке. Для тебя это было навязчивой идеей.

– Ма Ли забыла тебя, – заявил Чиун.

– С чего ты взял? – возмутился Римо, хмуря брови. – Как ты можешь такое говорить?!

– Она написала тебе?

– Так ведь прошло всего несколько дней. К тому же она не знает адреса. Как же она может мне написать?

– Порядочная невеста стала бы писать письма день и ночь и слать их по городам и весям, пока они бы тебя не нашли. Должно быть, она просто тратит твое золото налево и направо – даже сейчас, пока мы разговариваем с тобой.

– Отлично. Тогда поедем и остановим ее.

– Вот ты и поезжай. А я должен сторожить Ферриса.

– Мы же разделались с ребятами, которые охотились за ним. Так от кого мы теперь его охраняем – от нежелательных звонков его мамочки?

– Римо, не кричи, это неприлично. Мы никогда так не препирались в более счастливые дни!

– В более счастливые дни мы только и делали, что препирались.

– Но все же не так, – продолжал настаивать Чиун, в глубине души довольный, что Римо признал те дни действительно счастливыми.

– Да, ты прав, не так. Тогда ты постоянно меня пилил за то, что я отказывался ехать с тобой в Синанджу, а я настаивал, чтобы мы остались в Америке. Но теперь тебе удалось сделать все наоборот. Во всем виноват только ты, Чиун, только ты.

– Ты начинаешь напоминать мне Ферриса, – фыркнул Чиун.

– Это хорошо или плохо? Он, похоже, тебе понравился, хоть он и белый.

– Белые не так уж и плохи. Мне вообще начинают нравиться белые, особенно некоторые из них. Белые умеют ценить талант. В Америке я чувствую, что меня ценят.

– Папочка, в Синанджу тебя тоже ценят. Например, я. И Ма Ли. Она просто тебя боготворит.

– Тогда почему же вы позволили мне уйти среди ночи всего с тремя кимоно и одной парой сандалий?

– Потому что мы не знали, что ты собираешься так внезапно исчезнуть.

– А следовало бы знать. Вы должны были распознать кое какие знаки – они были разбросаны повсюду.

– Здесь тоже повсюду знаки, – сказал Римо, с отвращением выглядывая из окна.

Внизу лежал город Балтимор, мешанина из старинных зданий и современных небоскребов. Все это совершенно не сочеталось, создавая дисгармонию. На улицах было нечем дышать от выхлопных газов – Римо чувствовал это даже через двойные рамы.

Когда то Америка была его родиной, но теперь здесь он ощущал себя чужаком. Хотя в Синанджу он прожил не настолько долго, чтобы ее полюбить, но там жили два человека – единственные, кого он любил на всем свете. Вполне достаточно для начала. По крайней мере, в Синанджу выпадал чистый дождь, а грязь была только на земле, где ей и место. Если ввести кое какие усовершенствования, то Синанджу можно было превратить в настоящий рай для него самого, Ма Ли и Чиуна. Если только удастся убедить Мастера Синанджу.

– О чем это ты задумался? – поинтересовался Чиун.

Часы протикали несколько минут, прежде чем Римо повернулся к Чиуну. Голос его звучал твердо, в глазах светилась решимость.

– Я больше не американец, – произнес он.

– Ну и что?

– С твоей стороны нечестно так со мной поступать.