Обращаясь к предводителю сейдрианцев, он настойчиво спросил:

- Вы можете разговаривать с ним? Или как-то общаться?

- Оно не слышит нас, как ты не слышишь крики организмов, живущих в воздухе, которым ты дышишь, или в воде, которую пьёшь.

- Но вы способны слышать…его?

- Да, мы слышим. Оно быстро растёт. Скоро мы вообще будем слышать только его.

- Вы можете помочь нам услышать его?

- Вы люди, а людей оглушает шум, который производят они сами. Но вот он… - блестящая голова вождя повернулась, и он посмотрел в глаза Старку. – Он не похож на прочих, не совсем глух. Может быть, мы сумеем помочь ему услышать.

- Что ж, посол, - произнёс Шорр Кан, - ты явился сюда, чтобы узнать, что пожирает твоё солнце. Это твой шанс.

Сейдрианцы поведали ему, что нужно сделать. Старк опустился на колени прямо на землю,  маленькие темные фигурки окружили его кольцом. От темных цветов исходил дурманящий аромат, в небе над головой мерцали драконы. Он взглянул в горящие глаза вождя и ощутил, что его разум становится податливым, превращается в клубок чувствительных нитей, которые тянутся наружу, сливаясь в единое целое с разумами сейдрианцев.

Постепенно он начинал слышать.

Он слышал плохо, ибо человеческий мозг был несовершенен, но подсознательно Старк радовался этому. Он бы не вынес полного сияния этого разума, даже отблески его ошеломили Старка.

Его потрясло ощущение радости.

Радости от того, что ты живёшь, что ты молод, энергичен и силён, что ты мыслишь и ощущаешь, что ты растёшь. Радости от того, что ты существуешь.

В этой радости не было зла, в пульсирующей, растущей силе не ощущалось ни малейшей жестокости. Существо высасывало жизнь из вселенной, служившей ему колыбелью, так же просто и естественно, как стебелёк травы высасывает нужные ему питательные вещества из почвы. Оно питалось энергией и, поглощая пищу, не осознавало, что уничтожает жизнь. Само понятие смерти было ему совершенно непонятно. Существо считало, что ничего не погибает, а только переходит их одной формы в другую. Оно воспринимало всё мироздание как источник горючего для своего вечного пламени, а его мироздание заключало в себе не только пространство, но и время. Невероятная сила, накапливавшаяся в самом сердце этого создания, уже начала скручивать материю самого континуума, деформируя её самым фантастическим образом.  Солнце двести тысяч лет назад становилось для её обладателя столь же доступно, как и тонущая в пыли звезда, вокруг которой вращалась Сейдри.

Существо было безгрешным ребёнком. Его ментальные силы простирались на многие парсеки, и оно уже начинало осознавать собственное величие. Оно будет мыслить и расти среди мириадов галактик, роящихся вокруг, словно пчёлы, радуясь уже тому, что они существуют. Когда настанет время, оно начнёт творить. Одному Богу известно, что именно сотворит это существо, но все его помыслы сияли чистотой.

Существо было невинно, но оно убивало.

И всё же Старк страстно желал стать частичкой этой божественной силы и радости, навсегда затеряться в ней, избавиться от своего «я» и бессмысленных мучений, которыми полна жизнь человека. Он уже чувствовал, что почти достиг этого, когда контакт прервался. Старк по-прежнему стоял на коленях под ласковым дождём в кругу сейдрианцев. От дождя его щёки стали мокрыми, и он чувствовал себя бесконечно одиноким.

Шорр Кан заговорил с ним и получил ответ.

- Это живое существо. Новая раса. И оно покончит с нами, если мы не убьём его. Если, конечно, его вообще можно убить.

Он поднялся с колен. Все неотрывно смотрели на него – король Альдешара, его учёные, его военные эксперты и эксперты-оружейники. Их переполняли сомнения и страх. Они боялись поверить ему – и боялись не поверить.

- И если его нужно убивать, - добавил Старк.