Она резко задумалась, практически на пределе вычислительных возможностей концентратора.

То, что они в одной лодке с Хамасаки — хорошо. Время передела между титульными — автоматически время создания новых союзов.

Плохо то, что невозможно узнать быстро, что именно у конкретно этой Хамасаки на уме.

А ведь подобные союзы нужно подтверждать немедленно, если ты ниже в иерархии, сказала себе урождённая Эскобар. И приняла решение:

— Господин Али, вы меня просто вынуждаете продемонстрировать вам — и тем, кто за вами стоит — что границы нужно соблюдать всегда. Я сама настаиваю на немедленном судебном разбирательстве в отношении моей дочери. Что там у вас, пара пальцев ампутирована?

Зарядил — стреляй. От того, что поговорки произносятся мысленно, хуже они не работают.

Рисковать иногда необходимо. Али явно на противоположной от Хамасаки стороне и маслом кашу не испортишь.

От подруги ребёнка, Аны, пронеслась волна удивления. Сама же Айя без слов выбила каблуками чечётку, давая понять Эрнандес, что всё идёт куда надо.

Бородатый юрист не стал упираться. Покончив в школе с необходимыми формальностями (да здравствует электронный документооборот), они в сопровождении двух групп охраны так и отправились пешком через весь учебный комплекс.

— Хамасаки-сан, не составите компанию? — Дальхис в последний момент выступила с предложением в адрес японки вполне осознанно. — Потом, после суда, попьем чаю по-девичьи? Вы и я? О наших поговорим, раз они теперь вместе? — кивок в сторону трёх девочек и одного мальчика.

Если между детьми — всеми четырьмя — именно то, что она думает, Тика сейчас согласится.

— С удовольствием! — мать Миру словно ждала этого предложения.

Церемонно поклонившись, она собственноручно подхватила латиноамериканку под руку.

***

"Кажется, мамы в этом всём понимают значительно больше нас 🤔" — пишет Миру, когда мы все грузимся в большой микроавтобус.

"Моя умная, а твоя явно будет искать новых союзников" — лениво зевает Мартинес-младшая. — "Рыжий, завязывай! Не пялься туда!!!".

Её мать села с Тикой во второй части салона, потом они отгородились от нас стеклом (охрана, как понимаю, следует сзади).

Я же абсолютно машинально остановил взгляд там, где не надо — что поделать, есть у сеньоры Мартинес на что посмотреть.

Перегородка, оказывается, здесь не для звукоизоляции: мать Айи закуривает, дым сюда не идёт.

— Вы хотели поговорить о каких-то делах? — моя опекунша смотрится естественной и в меру дружелюбной.

Сама Миру откинулась на спинку справа от меня и запрокинула голову вверх.

— Если наши дети поладили, возможно, и нам найдётся о чём поговорить? Вы же в курсе, что мы сейчас развиваем сеть МАГНИС?

— Вытесняете все мелкие магазинчики из агломерации? — веселится старшая Хамасаки. — Амбициозный план, смерть мелкому бизнесу.

— В других местах этот план сработал. Этот мир — не первый, — латиноамериканка затягивается.

Интересно, а почему они общаются голосом и вслух? Или мы здесь все не чужие?

Меня в детали никто посвящать не торопится.

— Тика, вы предпочитаете говорить наедине или можно при детях?

— У меня нет секретов от дочери. Теперь. — После неуловимой паузы твёрдо отвечает моя опекунша. — От Виктора, по большому счёту, тоже, хотя и по другим причинам.

"Рыжий, ты — слишком мелкая сошка 😛" — приходит от Айи. — "Свой, но типа незначительный".

Лишь бы не полностью зависимый, но это долго писать.