| Закон сурово карает мелкого карманного воришку, сажает его в тюрьму, а мошенника с министерским портфелем, наворовавшего миллионы и миллиарды, всего лишь отправляют в отставку, да еще выплачивают ему огромные государственные пенсии, после чего происшествие благополучно предается забвению, сказал Регер. Он заговорил о том, что недавно вновь произошло такое чудо, со своего поста изгнан очередной министр, однако, сказал Регер, едва его сняли с должности, едва газеты назвали его мошенником, который присвоил себе миллиарды, и уголовным преступником, которого следует немедленно отдать под суд, как те же самые газеты вдруг словно забыли об этом министре, а вместе с газетами и вся общественность. Этому министру должно быть предъявлено обвинение, его нужно отдать под суд, чтобы он получил заслуженное наказание за свое преступление, и таким наказанием должно стать (не побоюсь своей резкости!) пожизненное тюремное заключение; однако преступник тем временем преспокойно поживает себе на своей вилле в Каленберге, получает огромную пенсию, и никто не собирается его чем-либо беспокоить. Отставному министру вполне по средствам вести роскошную жизнь, а случись ему умереть, государство устраивает ему похороны со всеми почестями на центральном кладбище, где могила покойника будет находиться рядом с могилами других министров, которые были в свое время такими же преступниками, как и он сам. Австриец весь свой век помалкивает, он вечно покрывает чужие мерзости и преступления, чтобы спокойно жить самому, сказал Регер. Газеты устраивают разоблачения, выдвигают обвинения, поднимают скандал, но вскоре послушно умолкают, и все забывается. Газеты берут на себя миссию разоблачителя, они возбуждают у читателя праведный гнев, однако те же самые газеты замалчивают, затушевывают и покрывают политические мерзости и всевозможные преступления, сказал Регер. Газеты обрушиваются на очередного министра, предъявляют ему тяжелейшие обвинения и, как говорится, морально уничтожают его, добиваясь от федерального канцлера отставки преступного министра, однако едва канцлер объявляет об отставке, как газеты тут же забывают о самом министре и обо всех его гнусностях и вполне доказанных преступлениях, сказал Регер. Австрийское правосудие обслуживает интересы австрийских политиков, так уж оно устроено, а тот, кто утверждает, что это не так, просто лжет. Мне не дает покоя тот факт, что последний скандал был замят не только правительством, но и прессой, сказал Регер. По его словам, австрийцам вообще не приходится говорить в последние годы о своем душевном покое, ибо не бывает и дня без крупного политического скандала, а политические мерзости достигли неслыханных прежде масштабов. Чем бы ни были заняты мои мысли, политические скандалы лезут мне в голову, мешают мне и отвлекают от моих занятий. Ничего не могу с собой поделать, политические скандалы забивают мне голову, не дают сосредоточиться, сколь бы важной ни была для меня проблема, над которой я размышляю, сказал Регер. Стоит открыть свежую газету, сразу же натыкаешься на очередной политический скандал, сказал Регер; они происходят каждодневно, в них втянуты едва ли не все политики нашего уродливого государства, которые злоупотребляют своим служебным положением и поддерживают связи с преступным миром. Стоит лишь заглянуть в свежую газету, чтобы поневоле подумать о том, что мы живем в стране, где политические мерзости и преступления стали привычной повседневностью. Когда-то я решил, что текущие события не должны меня волновать, ибо нынешнее положение дел в нашей стране вообще вне всякой критики, однако наша жизнь сделалась настолько ужасной, действительно ужасной, в полном смысле этого слова, что я не могу не волноваться; открыв утреннюю газету, я поневоле начинаю волноваться, читая о мерзостях и преступлениях наших политиков. Складывается такое впечатление, будто наши политики — сплошные уголовники, любые помыслы и дела которых — преступны, а все вместе они представляют собою банду отпетых негодяев, сказал Регер. В последнее время я заставляю себя не читать газет, хотя за многие десятилетия привык к этому; теперь мне достаточно бегло просматривать их днем. |
