– Давай рюкзак! – крикнула Шарлотта. – Где Гумбольдт?

– Сейчас появится. Бегите к конюшне и седлайте мулов. Встретимся там.

– А ты?

– Я дождусь отца.

Шарлотта и Элиза побежали, стараясь держаться в тени домов. Оскар осторожно выглянул из-за угла дома. Перед входной дверью уже собралась внушительная толпа – человек двадцать монахов, которые пытались общими усилиями взломать дверь. Видимо, бегство женщин пока еще было незамеченным. Оставалось только молиться, чтобы так продолжалось как можно дольше.

Конюшни располагались метрах в ста, сразу за зданием церкви.

– Это я во всем виновата, – сокрушалась на ходу Элиза. – Я до того обрадовалась, что нас так хорошо здесь приняли, что совершенно потеряла бдительность…

Шарлотта хорошо понимала, что имеет в виду Элиза. С ней произошло то же самое. Чересчур щедрое гостеприимство настоятеля, странная безучастность остальных членов миссии, – только теперь она понимала, что все было тревожными знаками. Лишь бы не было слишком поздно!

Пригнув голову пониже, чтобы скрыть лицо, она понеслась дальше и вдруг застыла, как вкопанная, заметив небольшое отверстие в стекле окна на тыльной стороне миссионерской школы. Раньше она не обратила бы на него внимания, но в минуту опасности ее чувства невероятно обострились.

– Что случилось? – оглянулась Элиза.

– Смотри! – Шарлотта подобралась ближе к окну.

В стекле зияла дыра с оплавленными краями. Точно такие же отверстия она видела в стеклах шкафов в доме Рихарда Беллхайма. Шарлотта осторожно провела по окну пальцем.

– Они питаются кремнием… – прошептала она. – Если и были нужны какие-то доказательства, то они перед нами! Гумбольдт прав. Вся миссия заражена.

Еще одна перебежка, и обе добрались до конюшен.

Двери были распахнуты, изнутри доносилась какая-то возня. Элиза приложила палец к губам и подкралась поближе. Широкоплечий конюх грел воду в жестяном ведре.

– Что же теперь делать? – прошептала Шарлотта.

Элиза долго присматривалась и, наконец, кое-что заметила. Она указала на стоявшую в углу деревянную лопату и выразительно взмахнула рукой.

– Ты хочешь оглушить его?

– Иначе ничего не получится.

– Только будь поосторожнее, – попросила Шарлотта.

Элиза прикусила губу и нырнула в темноту конюшни. Конюх находился метрах в пяти от нее. Стоя спиной к ней, он наливал воду в поилки и подкладывал в кормушки охапки свежего сена.

Элиза схватила лопату. Еще пару метров… Еще шаг…

Женщина замахнулась – и в то же мгновение конюх оглянулся. Его зеленые глаза вперились в лицо Элизы, и она слегка замешкалась. Момент был упущен.

Рот мужчины распахнулся. Оттуда выскочила длинная стеклянная змея и обвилась вокруг рукоятки лопаты. Мгновенный рывок – и Элиза лишилась своего орудия. Шарлотта с ужасом наблюдала, как этот человек, вернее, как это существо приближается к ее подруге. И когда ей стало казаться, что не остается никакой надежды, внезапно закричала Вилма. Лингафон многократно усилил звук. Он оказался настолько пронзительным, что Шарлотте пришлось зажать уши руками.

Реакция конюха была совершенно неожиданной. Он вздрогнул, задергался и рухнул на землю, как мешок с мукой. По его телу пробежала длинная судорога.

Элиза не стала мешкать. Она перешагнула через тело мужчины и распахнула ворота в противоположном конце конюшни.

– Шарлотта, быстрее! Бери под уздцы пару мулов и выводи их из стойл! Не забудь седла!

Через несколько минут сытые и отдохнувшие мулы уже стояли за конюшней в ожидании седоков.