Иван Тургенев. Стено
Счастлив, кто с юношеских дней, Живыми чувствами убогой, Идет проселочной дорогой К мечте таинственной своей etc. Языков.
But we, who name ourselves its sovereigns we Half dust, half deity, alive unfit To sink or soar, with our mix’d essence make A conflict of its elements and breathe. The breath of degradation and of prides...etc. Manfred. Byron 1.
...fly; while thou’rt bless’d and free... Shakespeare. Timon of Athens2.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Сте́но. Антонио, монах. Джакоппо, рыбак. Риензи, доктор. Джулиа, сестра Джакоппо. Маттео, слуга Стено. Действие в Риме.
1 Но мы, называющие себя его властителями, мы, Наполовину прах, наполовину божество, не способные при жизни Погружаться или парить, вызываем своею смешанной сущностью Столкновения его элементов и выдыхаем Дыхание вырождения и гордыни ... и т. д. Манфред. Байрон (англ.).
2 ...беги; пока ты счастлив и свободен ... Шекспир. Тимон Афинский (англ.).
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ СЦЕНА I
Ночь. Колизей. Стено (один) Божественная ночь!.. Луна взошла; Печально смотрит на седыестены, Покрыв их серебристой дымкой света. Как все молчит! О, верю я, что ночью 5Природа молится творцу... Какая ночь! Там вдалеке сребрится Тибр; над ним Таинственно склонились кипарисы, Колебля серебристыми листами... И Рим лежит, как саваном покрыт; 10Там все мертво и пусто, как в могиле; А здесь угрюмо дремлет Колизей, Чернеясь на лазури темной неба! . . . . . . . . . . . . Прошли века над Римом чередой 15Безмолвной и кровавой; и стирала Их хладная рука всё то, что он хотел Оставить нам в залог своей могучей, Великой силы... Но остался ты, Мой Колизей!.. Священная стена! Ты сложена рукою римлян; здесь Стекались властелины мира, И своды вековые Колизея Тряслись под ними... между тем как в цирке, Бледнея, молча умирал гладиатор 25Или, стоная, — раб, под лапой льва. И любо было римскому народу, И в бешеном веселье он шумел... Теперь — как тихо здесь! В пыли Высокая работа человека! 30[Ленивый лазарони равнодушно Проходит мимо, песню напевая, И смуглый кондоттиери здесь лежит, С ножом в руке и ночи выжидая.] . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Быть может, 334 Чрез двести лет придет твоя пора, Мой древний Колизей, — и ты падешь Под тяжкою рукой веков... как старый, 40Столетний дуб под топором. Тогда Сюда придут из чуждых, дальних стран Потомки любопытные толпой Взглянут на дивные твои останки И скажут: «Здесь был чудный храм. Его 45Воздвигнул Рим, и многие века Стоял он, время презирая. Здесь, Да, здесь был Колизей»... Мгновение молчания. Передо мной, как в сумрачном виденье, Встает бессмертный Рим, со всем, что было 50В нем грозного и дивного. Вот Рим! Он развернул могучею рукою Передо мною свою жизнь; двенадцать Столетий был он богом мира. Много, О, много крови на страницах жизни 55Твоей, о Рим! но чудной, вечной славой Они озарены, и Рим исчез! о, много С ним чудного погребено!. |
