Почему Яковлев вдруг решился сам напасть на Разина, когда уже шёл на помощь Косагов? Может быть, испугался новой экономической блокады Дона. А может, видя, как мало людей осталось у Разина, уже сто раз пожалел, что звал Москву на помощь, и не захотел отдавать другому лавры победителя и награды. Но могли быть и какие то иные мотивы. Никто ведь ничего не знает о черкасской верхушке – была ли она монолитна или в ней царили разногласия и побеждало то одно мнение, то другое. Возможно, кто то из старшин в колдовство Разина всерьёз верил, а кто то (Яковлев) – не особенно...

А. Н. Сахаров пишет, что Фрола взяли не в Кагальнике, а в Царицыне. Это не исключено, хотя большинство источников утверждает, что братьев арестовали вместе. Автор анонимного «Сообщения...» пишет, что и Степана Разина схватили близ Царицына. Из донесения Логина Семёнова: «А брата вора и изменника Стеньки Разина Фролка верховые атаманы и казаки, поймав, прислали к нам к войску». Наверное, так и было – иначе зачем себя лишать такой заслуги. Несколько дней братьев держали в Черкасске, причём Фрола в тюрьме, а Степана в церковном притворе Черкасского собора – чтобы колдовская сила ослабла. Касательно других людей из разинского близкого окружения, бывших с ним в Кагальнике, Логинов прибег к эвфемизму «по своему разсмотрению указ учинили», но Москва этот язык понимала хорошо. Грамота из приказа Казанского дворца кадомскому воеводе А. Вышеславцеву от 11 мая 1671 года (Крестьянская война. Т. 3. Док. 56): «А товаришев ево единомышленников воров же в Кагальнику и в Черкаском всех побили и перевешали...» Сколько было этих единомышленников – нигде нет даже приблизительной цифры.

Между тем беспорядки на Тамбовщине продолжались, новое восстание полыхнуло в Пензе, Саратов и Самара с Царицыном в руках мятежников, в Астрахани вообще творится бог знает что. 11 мая там по какой то причине начался террор. Митрополита Иосифа обвинили в тайной переписке. Допрос в астраханской Приказной палате есаула Алексея Грузинкина (Крестьянская война. Т. 3. Док. 219): «Как де Стенька Коченовской с ворами приехали с Царицына в Астарахань и, собрався в круг, преосвященного Иосифа митрополита, взяв из соборныя церкви, в кругу роспрашивали, и говорили, что он переписывается с Тереком и с Доном. И он де, Алёшка Грузинкин, да палач Ларька Иванов да салдат Сенька Сука, да казаки Куземка Шаров, Андрюшка Каржонок, Стенька Толстой с товарыщи, человек с 20, взяв митрополита из кругу, на зелейном дворе жгли на огне; и взвели на раскат и положа на край раскату, пихнули». Убили Львова, ещё несколько десятков человек из бояр и зажиточных посадских, имущество разграбили. Кто и зачем это организовал?

Фёдор Шелудяк (его не было в Астрахани в момент этих событий) утверждал на допросе, что послал с астраханцем Степаном Каченовским письмо с просьбой поставить охрану у дома митрополита, а Каченовский почему то письмо уничтожил и велел всё сделать наоборот. Каченовский на допросе 13 июля 1672 года (Крестьянская война. Т. 3. Док. 195), естественно, это отрицал и говорил, что в письме содержался приказ убить митрополита. Тот и другой давали показания под пытками (допросов без пыток в разинском деле вообще не было). Верить ни тому, ни другому оснований нет, но кто то же из них говорит правду. Непонятно, зачем бы Шелудяку, человеку вороватому, предприимчивому, весьма рациональному, потребовалось убийство митрополита и Львова. Ведь их благополучная жизнь в Астрахани придавала казачьей власти оттенок легитимности; на худой конец их можно было использовать как заложников при осаде города. Эти убийства – совершенно дикие и бессмысленные. «Простые люди», вероятно, поверили, что митрополит им «изменил», были они дикие, иррационально мыслящие, неспособные видеть на два шага вперёд, но верхушка то о чём думала? Какова была роль Уса? Допрошенные по делу не упоминают о нём, но в отписке Я.