Наверное, в таком
состоянии люди способны убить: он вдруг представил свою Зойку, Зайчика на
заднем сиденье наемной машины, в руках пьяного сопляка... В виски словно
вонзились тонкие иглы, Родион едва не взвыл от безнадежности, повторял в
уме, словно испортившийся патефон:
"С ней такого не будет, с моей дочкой ни за что такого не будет, пусть
жизнь теперь другая, Зойка все равно вырастет лучше и чище, с ней такого не
будет..." Тяжелый запах словно пропитал его всего, и он, скрипнув зубами,
сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой. Что на заднем сиденье прошло
совершенно незамеченным, там как ни в чем не бывало продолжались
самозабвенные оханья и стенанья, порой непонятно чьи ноги задевали спинки
передних сидений, рядом с ним, поверх мятых купюр, шлепнулась в коробку
черная туфелька. Докурив, он протянул руку и сменил доигравшую до конца
кассету. Теперь в салоне хрипло надрывалась Люба Успенская:
- А я сяду в кабриолет
и уеду куда-нибудь,
ты проснешься - меня здесь нет...
Он любил и эту песню, но боялся, что отныне она всегда будет
ассоциироваться с воспоминаниями об очередном унижении.
"Собственно говоря, никто тебя не унижает, - подумал он. - Им и в голову
не приходит, что они тебя унижают, чего же ты воешь на Луну?" Но эти
утешительные мысли помогали плохо. Бессильное отвращение к самому себе,
смешанное с этим проклятым запахом, проникало под череп, во все поры.
Он не сразу и сообразил, что сзади давно уже стоит тишина. Потом снова
забулькало, щелкнула зажигалка, на миг озарив салон трепещущим сиянием.
- Командир! - подал голос вовсе уж рассолодевший сопляк. - Местами
поменяться не хочешь?
- Что? - он не сразу и сообразил.
- К девочке не хочешь, говорю? А то она не кончила, грустит...
- Ой, противный... - послышался деланно застенчивый девичий голосок.
- А что? Должен я заботиться о любимой женщине, чтоб словила оргазм?
Греби сюда, шеф, а она потом сравнит... Может, с тобой тусоваться и будет,
а, Юльк?
- Ой, противный...
- А домой не пора? - спросил Родион, едва сдерживаясь, чтобы не выкинуть
обоих из машины.
- И правда, пора, - озабоченно подала голос Юлька. - Капитан, у тебя
носовой платок есть? Подтереть тут...
Родион, пошарив по карманам, сунул назад платок, не оборачиваясь. Сказал:
- Выкинь потом.
И, не дожидаясь ценных указаний, медленно тронул машину.
"Единичка" была ровесницей этой беспутной Юлечки, даже, пожалуй, на
несколько месяцев постарше - но все еще тянула, хоть и проржавела насквозь.
Починка и уход - это у него, без лишнего хвастовства, неплохо получалось,
если повезет, можно проездить еще пару лет...
Оказывается, разгульные малолетние любовнички жили в одном доме. Родион
лишний раз убедился, что "женщина" - понятие, от возраста не зависящее. |