|
– Он взял ручку. Ее рассказ занял несколько минут, и он записал в блокноте: Госпиталь Ветеранов имени Джеймса Риддла, База III на Ганимеде. Принадлежит, ес-тественно, ООН. Он этого ожидал. Дело выглядело не безнадежным; возможно, даже удаст-ся туда попасть. – Он там под чужим именем, – добавила мисс Фьюгейт, бледная и обессиленная. Она закурила сигару, которая за это время погасла, и, выпрямившись в кресле, снова скрестила свои изящные ноги. – Газеты сообщают, что мистер Элдрич был зарегистрирован под име-нем… – Она замолчала и закрыла глаза. – О, черт, – вздохнула она. – Никак не получается. Один слог. Френт. Брент. Нет, думаю, скорее Трент. Да, Элдон Трент. Она с облегчением улыбнулась. Ее большие глаза светились детской, наивной радо-стью. – Они хорошо постарались, чтобы его спрятать. Газеты сообщают, что его допраши-вают. Значит, он в сознании. – Внезапно она нахмурилась. – Подождите. Вижу заголовок…, я в своей квартире, одна. Раннее утро, и я читаю первую полосу. О Боже! – Что пишут? – спросил Лео. Он чувствовал, что девушка потрясена. – В заголовках говорится, что Палмер Элдрич мертв, – прошептала Фьюгейт. Она за-моргала, оглядевшись вокруг испуганным и неуверенным взглядом, посмотрела на Лео. Фьюгейт отодвинулась от него и вжалась в спинку кресла, нервно сплетая пальцы. – И в этом обвиняют вас, мистер Булеро. Так написано в заголовке. – Вы хотите сказать, что я его убью? Она кивнула. – Однако…, это не столь определенно. Я видела это только в одном из вариантов бу-дущего…, понимаете? Я хочу сказать, что мы, ясновидцы, видим… – Рондинелла сделала неуверенный жест. – Я знаю. Он хорошо знал ясновидцев; Барни Майерсон работал в «Наборах П. П.» тринадцать лет, а некоторые еще дольше. – Это может случиться, – хрипло сказал он. «Почему?» – спрашивал он себя. Сейчас на это трудно ответить. Возможно, когда он доберется до Элдрича, поговорит с ним… А все указывает на то, что это ему удастся. Фьюгейт добавила: – Думаю, в свете возможных событий вы не должны контактировать с Элдричем. Вы согласны с этим, мистер Булеро? Я хочу сказать, что риск существует, и притом значитель-ный. Думаю, около сорока. – Сорока чего? – Процентов. Почти один к двум. Уже полностью овладев собой, она смотрела на него, дымя сигарой. Ее глаза, черные и проницательные, не мигая, смотрели на него. В них скрывалось любопытство. Он встал и подошел к двери. – Спасибо, мисс Фьюгейт. Я вам очень благодарен за помощь. Лео остановился у две-ри, давая понять, что разговор окончен. Однако Фьюгейт не двигалась с места. Похоже он столкнулся с тем же особенным уп-рямством, которое обеспокоило Барни Майерсона. – Мистер Булеро, думаю, что с этим я должна пойти в полицию ООН, – спокойно ска-зала она. – Мы, ясновидцы… Он резко закрыл дверь. – Вы, ясновидцы, – прервал он ее, – слишком интересуетесь жизнью других людей. Лео понимал, что он у нее в руках, и теперь размышлял, что делать. – Мистера Майерсона могут призвать, – говорила Фьюгейт. – Вы, конечно, об этом знаете. И собираетесь повлиять на ситуацию, чтобы его спасти? – Я собираюсь кое-что предпринять, – честно ответил он. – – Мистер Булеро, – тихо, но твердо сказала она. – Давайте договоримся. Пусть его призовут, а я стану вашим кон-сультантом по прогнозам моды в Нью-Йорке. – Она выжидающе замолчала. Лео Булеро молчал. – Что вы на это скажете? – прервала молчание Рондинелла. Она явно не привыкла к подобным переговорам, но собиралась добиться своего. В конце концов, подумал он, каждый должен с чего-то начинать. |
