|
Наконец Барни кивнул. – И ты ничего нам не сообщил, – заметил Лео. – И когда же мы должны были об этом узнать? В тот день, когда ты окажешься на борту корабля, летящего на Марс? – Как-нибудь выкручусь. – Ну конечно, так же, как и все. Именно таким образом ООН удалось заселить четыре планеты, шесть спутников… – Я не пройду психологических тестов, – заявил Барни. – Мои способности к яснови-дению ясно мне об этом говорят. Я не могу перенести столько баллов стресса, чтобы их удовлетворить. Вот посмотрите… – Он вытянул руки. Они ощутимо дрожали. – Вспомните мою реакцию на безобидное замечание мисс Фьюгейт. Вспомните… – Ладно, – прервал его Лео, но он все еще был обеспокоен. Обычно повестки вручали за девяносто дней до срока, а мисс Фьюгейт наверняка еще не сможет занять место Барни. Конечно, можно перевести из Парижа Мака Ронстона, но даже Ронстон со своим пятнадца-тилетним опытом не заменит Барни Майерсона. Талант не приходит со временем; талант дан человеку от рождения. «Кажется, ООН в самом деле до меня добирается», – подумал Лео. Его интересовало, является ли повестка Барни, пришедшая именно сейчас, обычным стечением обстоятельств или же это очередная попытка прощупать его слабые места. Если так, то им это удалось. И он не мог оказать никакого влияния на ООН, чтобы освободить Барни от призыва. «А все только из-за того, что я снабжаю колонистов Кэн-Ди», – подумал он. Ведь кто-то же должен это делать; это им необходимо. Иначе зачем им наборы «Подружки Пэт»? А кроме того, это было одно из самых доходных дел в Солнечной системе. Речь шла о многих миллионах скинов. ООН об этом тоже знала. В двенадцать тридцать по нью-йоркскому времени Лео Булеро обедал в компании но-вой девушки, только что поступившей на работу. Сидя напротив него в уютном зальчике ресторана «Пурпурная Лиса», рыжеволосая Пия Юргенс с хирургической точностью орудо-вала вилкой и ножом, откусывая красивыми ровными зубами небольшие кусочки. Он любил рыжих: они были либо отвратительно уродливыми, либо нечеловечески прекрасными. Мисс Юргенс принадлежала к последним. Теперь, если только найдется какой-нибудь повод для приглашения ее в «Домик Винни-Пуха»…, если, конечно, Скотти не станет возражать. Скотти была очень своевольна, что для женщин является весьма опасной чертой. «Жаль, что не удалось подсунуть Скотти Барни Майерсону», – подумал Лео. Это ре-шило бы сразу две проблемы: сняло бы психологический стресс у Барни, а его самого осво-бодило бы от… «Чушь! – подумал он. – Барни ведь и должен быть психически неустойчив, иначе он давно бы уже оказался на Марсе. Для этого он и взял напрокат говорящий чемоданчик. По-хоже, я совершенно не понимаю современный мир. Живу в прошлом, в двадцатом веке, ко-гда психоаналитики снимали у людей стресс». – Вы всегда молчите, мистер Булеро? – спросила мисс Юргенс. – Нет. «Интересно, удалось бы мне как-то помочь Барни? – размышлял он. – Помочь ему…, как это говорится, стать менее устойчивым?» Однако проблема не имела простого решения. Он ощущал это подсознанием благодаря увеличенным лобным долям. Нельзя же здоровых людей делать больными по приказу. А может, все-таки?… Он извинился, подозвал робота-официанта и велел принести видеотелефон. Через пару минут он соединился с мисс Глисон, своей секретаршей. – Слушай, как только я вернусь, то хотел бы встретиться с мисс Рондинеллой Фью-гейт, сотрудницей Майерсона. Сам Майерсон не должен об этом знать. Поняла? – Да, сэр, – ответила, записывая, мисс Глисон. – Я все слышала, – заявила Пия Юргенс, когда он закончил разговор. – Знаете, я могла бы рассказать об этом мистеру Майерсону. |
