|
Вид рабо-тающей Эмили напомнил ему о стоявшей перед ним сегодня не очень приятной задаче. – Может, стоило бы еще немного подождать, прежде чем с ним связываться? – про-ворчал он. Не глядя на него, Эмили сказала: – Мы никогда не представим ему лучшей коллекции, чем эта. – А что, если он скажет «нет»? – Будем пытаться дальше. А чего ты ожидал – что мы откажемся лишь из-за того, что мой бывший муж не может или не хочет предсказать, каким успехом станут пользоваться новые изделия на рынке? – Ты его знаешь, а я нет, – ответил Ричард Хнатт. – Надо полагать, он не собирается мстить? Вряд ли он чем-то недоволен. А собственно, чем мог быть недоволен бывший супруг Эмили? Никто его не обижал. Скорее наоборот, судя по словам Эмили. Это было странно – постоянно слышать о Барни Майерсоне, но не знать его лично и никогда не встречаться. Теперь этому придет конец, поскольку сегодня в девять у него на-значена встреча с Майерсоном в «Наборах П. П.». Конечно, все зависит от Майерсона. Он может бросить один лишь взгляд на набор керамики и вежливо поблагодарить. Нет, он мо-жет сказать: «Наборы П. П.» это не интересует. Прошу верить моим способностям к предви-дению, моему таланту прогнозирования моды и моему опыту…" И Ричард Хнатт уйдет с коллекцией вазочек под мышкой не солоно хлебавши. Выглянув в окно, он с неудовольствием понял, что уже слишком жарко для пешеход-ного движения. Движущиеся тротуары внезапно опустели – все искали убежища под кры-шей. Было восемь тридцать, и пора было выходить. Ричард направился в прихожую, чтобы достать из шкафа шлем и обязательный охлаждающий аппарат. Закон требовал, чтобы каж-дый надевал его, отправляясь на работу, и носил на спине до самого заката. – До свидания, – кивнул он жене, остановившись в дверях. – До свидания, и желаю успеха. Эмили продолжала тщательно работать, покрывая керамику глазурью, и Ричард понял, в каком напряжении она сейчас находится; не позволяя себе ни минуты перерыва. Он вышел в холл, чувствуя свежий ветерок от охлаждающего аппарата, висевшего за спиной. – Минутку, – крикнула Эмили, подняв голову и откинув с глаз длинные темные воло-сы. – Позвони мне сразу же, как выйдешь от Барни, как только узнаешь результат. – Ладно, – ответил он и закрыл за собой дверь. Спустившись в лифте, он достал из банковского сейфа ящичек с керамическими образцами для показа Майерсону. Вскоре он был уже в термоизолированном вагоне, мчавшемся к центру Нью-Йорка, к фирме «Наборы П. П.» – большому зданию из грязно-белого цемента, где родились Под-ружка Пэт и весь ее миниатюрный мир. «Кукла, которая подчинила себе человека, поко-ряющего планеты Солнечной системы, – размышлял Хнатт. – Подружка Пэт, навязчивая идея колонистов». Что еще можно было сказать об этих несчастных из колоний, которых по законам ООН о выборочном призыве на службу вышвырнули с Земли и вынудили начать новую, незнакомую жизнь на Марсе, Венере, Ганимеде или где-то еще, куда бюрократам из ООН пришло в голову их отправить… Некоторым, возможно, даже удавалось выжить. «А мы думаем, что у нас тут плохо», – сказал он сам себе. Человек в соседнем кресле, мужчина средних лет в сером шлеме, рубашке без рукавов и ярко-красных шортах, попу-лярных среди бизнесменов, заметил: – Опять будет жарко. – Да. – Что у вас в коробке? Жратва на пикник для стада марсианских колонистов? – Керамика, – ответил Хнатт. – Могу поспорить, что вы ее обжигаете, просто выставляя в полдень за дверь, – захи-хикал бизнесмен, потом достал утрентаю газету и стал ее просматривать. – Сообщают, что на Плутоне разбился корабль, летевший из-за границ Солнечной системы, – сказал он. |
