1913

Послушайте!

         Послушайте!

         Ведь, если звезды зажигают —

         значит  – это кому-нибудь нужно?

         Значит  – кто-то хочет, чтобы они были?

         Значит  – кто-то называет эти плево?чки

         жемчужиной?

         И, надрываясь

         в метелях полу?денной пыли,

         врывается к богу,

         боится, что опоздал,

         плачет,

         целует ему жилистую руку,

         просит —

         чтоб обязательно была звезда! —

         клянется —

         не перенесет эту беззвездную му?ку!

         А после

         ходит тревожный,

         но спокойный наружно.

         Говорит кому-то:

         «Ведь теперь тебе ничего?

         Не страшно?

         Да?!»

         Послушайте!

         Ведь, если звезды

         зажигают —

         значит  – это кому-нибудь нужно?

         Значит  – это необходимо,

         чтобы каждый вечер

         над крышами

         загоралась хоть одна звезда?!

    1914

Мама и убитый немцами вечер

         По черным улицам белые матери

         судорожно простерлись, как по гробу

         глазет.

         Вплакались в орущих о побитом

         неприятеле:

         «Ах, закройте, закройте глаза газет!»

         Письмо.

         Мама, громче!

         Дым.

         Дым.

         Дым еще!

         Что вы мямлите, мама, мне?

         Видите —

         весь воздух вымощен

         громыхающим под ядрами камнем!

         Ма  – а  – а  – ма!

         Сейчас притащили израненный вечер.