Я б тратить слов не стал; с врагами

         Я б вышел на открытый бой.

         Кто бескорыстно правде служит,

         Кто за себя стоит – не тужит!

         Но как бороться с пустотой,

         Полуслепой, полуглухой,

         Которая мутит и кружит?

         Бороться рад бы – силы нет…

         Под бременем бесплодных лет

         Изныл мой дух, увяла радость,

         И весь я стал ни то ни се…

         И жизнь подчас такая гадость,

         Что не глядел бы на нее!

         Я только вздор один предвижу;

         Какая-то галиматья

         Выходит из того, что я

         Вседневно слышу или вижу!

         Не только некого любить,

         Мне даже некого сердить,

         Мне даже глупо ненавидеть.

         Я – точно личность без лица.

         Такого даже нет глупца,

         Кто б захотел меня обидеть!

         Я вечно ною от заноз,

         А разом вспыхнуть не умею.

         Когда я плачу – стыдно слез,

         Когда смеюсь – за смех краснею…

         Какая жизнь! какой хаос!»

Это горестное сознание пустоты всего окружающего, соединенное с чувством собственного бессилия бороться против нее, – хоть кого прогонит в мир мечтаний. И благо человеку, если еще он может хоть там укрыться: там он может по крайней мере остаться человеком честным и добрым. А в обществе… Но вот взгляд поэта на общество наше, выраженный в одну из грустных минут невольных его столкновений с этим обществом. Мы приведем несколько строф из его стихотворения «На пути из гостей»: [15 - Стихотворение 1856 г.]

         Славный мороз. Ночь была бы светла,

         Да застилает сиянье

         Месяца душу гнетущая мгла —

         Жизни застывшей дыханье.

         Слышится города шорох ночной,

         Снег подметенный скрипит под ногой…

         Дальних огней вижу мутные звезды,

         Да запертые подъезды…

         Боже мой! Боже мой!

         Поздно приду я домой!

         Что же в гостях удержало меня?

         Или мне было привольно,

         В сладком забвеньи бесплодного дня,

         Мучить себя добровольно?

         Скучно и глупо без воли болтать…

         И не охотник я в карты играть;

         Даже, признаться, не радует ужин;

         Да и кому я там нужен!

         Боже мой! Боже мой!

         Поздно приду я домой!

Затем, изобразив, как была грациозна Мери – невеста, ищущая доходного места, – как Олимпиада ловко играла Листа, а Виктор читал бестолковые стихи, поэт продолжает:

         Гости бывают там разных сортов:

         В дом приезжают – вертятся,

         И комплимент у них мигом готов;

         Из дому едут – бранятся.