– А что это за зверь? – поинтересовался один из корреспондентов.

  – Как раз то, что вам надо! – Аксёнов в нескольких словах рассказал об утренних происшествиях в городе и на озере. – Советую вам поспешить, – закончил он, – а то упустите сенсационный материал. Где ваша машина?

  – На ней уехали Горюнов и Вогт.

  – Поедете на моей, – сказал майор из района. – И я с вами. Только дайте провожатого, товарищ Аксёнов. Я не знаю дороги в эти Выселки.

  – С вами поедет лейтенант Логинов. Он отлично знает окрестности Н…ска. К тому же он сам охотник. И прошу вас, товарищ майор, сделайте все возможное, чтобы зверь остался жив.

  – И просить не надо. Для того и еду!

  Но меры, принятые для спасения неведомого животного, опоздали.

  Жители Выселок держали для охоты крупных псов, помесь овчарок с волкодавами, сильных и свирепых, с которыми ходили на медведей. Они‑то, эти псы, и распорядились судьбой четвероногого «пришельца». Чем‑то он возбудил в них особую ярость…

  Охоту организовали быстро, следы зверя были достаточно свежими, даже сами охотники все время чувствовали слабый незнакомый запах. Неудивительно, что зверь был настигнут очень скоро.

  Тем более, он, видимо, не чуял погони и не пытался искать спасения в озере, от берегов которого не отходил. Прорубь или полынья могли найтись. Но зверь и не думал о спасении…

  По рассказам участников этой охоты, белое животное оказалось странно медлительным и неповоротливым. Передвигалось оно короткими прыжками и, казалось, совсем не могло бежать. На преследователей оно даже не обернулось. «Словно было глухим», – заметил один из охотников.

  Как только зверя увидели, собаки рванулись вперёд так стремительно, что удержать их не успели, не смогли или, что было самым правдоподобным, не захотели, увлёкшись азартом преследования, хотя участники охоты и отрицали это.

  Восемь громадных псов (четырех таких было достаточно, чтобы справиться с самым крупным медведем) налетели на белое животное с такой стремительностью, что мгновенно опрокинули его и буквально в считанные секунды разорвали на части на глазах у охотников, которые не помнили подобной ярости у своих собак.

  Майор и его спутники опоздали всего на одну – две минуты. Им осталось только констатировать факт гибели таинственного и, конечно, «неповторимого» животного.

  – Да‑а! – задумчиво сказал майор, рассматривая лежавшие на снегу «утиные» лапы громадных размеров. – Настоящие ласты! Оно явно не наше!

  Снег кругом был залит кровью, имевшей едва заметный зелёный оттенок. В тех местах, где не было крови, останки животного поражали необычайной, никогда не виданной белизной шкуры, действительно «белее белого». Голова – или то, что можно было считать головой по месту на туловище, – была круглой, без намёка на шею и… без глаз!

  – Да, верно! – сказал кто‑то из охотников. – Оно не наше! Таких у нас не видывали!

  – У нас! У нас! – Майор понимал, что упрекать кого‑либо уже бессмысленно. Дело сделано, животное не воротишь. Вряд ли те, кто воскресил вчера убитого быка, смогут воскресить и этого зверя, от которого мало что осталось. – Не наше, да не в том смысле! – Он осмотрелся, в тщетной надежде увидеть где‑нибудь отростки с глазами, но их не было. – Лучше бы вы застрелили его, чем этак! – сказал он с сердцем.