Чуть в стороне сидел и баюкал руку простоволосый парень лет двадцати. Перелом? Вывих? А кто ж его знает, меня сейчас интересует некий Кирюха с травмой нижней конечности. Но пока до него добрались, наткнулись и на третьего пострадавшего. Этому врачебная помощь уже не понадобится, ему священник нужен, потому что с такими травмами головы живут только зомби в голливудских фильмах. Бревном неизвестному мужику раздавило череп, и он лопнул, как тыква.

Шедший за мной Пороховщиков остановился, матерно выругался. А я полез дальше, переступая через строительный мусор, который в таких местах возникает сам по себе. Куда идти, было понятно по слабому стону, да и тот самый парень, который принес известие об аварии, опередил меня со словами: «Сюда, барин, тут рядышком!»

О хо хо, да, не повезло Кирюхе. Судя по всему, он сейчас пребывал в торпидной фазе травматического шока. Всё, как писал Пирогов: лежит окоченелый неподвижно, не кричит, не жалуется, не принимает ни в чем участия и ничего не требует. Под завал попала только левая нога, но этого хватило с лихвой: ее размозжило по верхнюю треть голени.

Блин, а ведь чтобы достать его, времени понадобится очень немало. Особенно с учетом немногочисленных участников. Да смысла в этом… маловато. Судя по всему, ампутация неизбежна: вон, из раны обломок кости торчит, накровило вокруг… Но крупные сосуды не задеты, иначе тут уже и спасать было бы некого.

– Дай на что инструменты поставить, – бросил я парню, который замер, глядя на своего товарища. – Слышишь, нет?

Он будто очнулся, снял зипун, бросил на землю.

– Так пойдет, барин? – спросил он.

– Вон туда лучше, – показал я пальцем. – Чуть ближе.

Он передвинул свою одежку, ничуть не тревожась, что она сейчас перепачкается в грязи и крови. Я поставил свой чемоданчик и опустился на колени. Что ж, посмотрим, насколько плохи наши дела.

Первым делом я пустил в ход ножницы. Остатки одежды только мешать будут. Разрезал штанину, подштанники, отвернул в сторону. За болезненные ощущения можно особо не переживать: в торпидной фазе шока они уже мало выражены. Но обезболить надо, это как «Отче наш» все запоминают. Есть травма – делай анестезию. Но перед этим – жгут. С такой травмой – на среднюю треть бедра. Крови в организме и так мало, а ждать гемотрансфузии… Н да, тут даже рассказ о группах крови будет откровением свыше, даже если про резус фактор ничего не говорить. Так что максимум, что ждет парня, при условии, что он выживет, вливание жидкости через рот. Какая такая транексамовая кислота или хотя бы признанные вредными кристаллоиды? Даже физраствором доисторическим никто не прокапает ни разу! А вот то, что на улице холодно, это даже хорошо для пострадавшего. Шансов чуть больше.

На жгут, по примеру всех скоропомощников, я взял то, что оказалось ближе всего – ремень болезного. А что, широкий, пряжка крепкая, а дырку где надо проковырять недолго. Это сейчас кровотечение остановилось, так как бревно перекрыло своей массой сосуды, а попробуем сдвинуть, и вытекут остатки со скоростью звука. До развития краш синдрома еще не скоро, успеем управиться. Время… Чем поставить? А вот же, химический карандаш, который сейчас называется копир. Прямо на коже и напишу. Хотя кто ж его знает, принято ли сейчас так делать?

– Что вы делаете? – со своими вопросами вылезал Пороховщиков.

Ясно. Не принято тут так. Я невежливо отмахнулся:

– Позже!

Теперь морфий. В склянке есть, уже разведенный. И стерильные шприцы, завернутые каждый отдельно в крафт бумагу. Главное, не бросить по привычке иглу куда нибудь. Инструментарий сугубо многоразовый.