Возмущённо пискнув, коммуникатор отключился, неопределённо хмыкнув, погасла голограмма Ши. Постояв на свежем воздухе пару минут, замёрзнув от поддувавшего ветерка и устав от ожидания, Ирина зябко передёрнула плечами и приложилась кулаком по броне биомеха.

— Что там, подруга? Колись!

Вновь вспыхнувшее изображение девицы виновато отводило взор и выглядело хуже побитой собаки, выкинутой жестоким хозяином на трескучий мороз. Безмолвными тенями или бездушными клонами, от одного вида которых Ирину бросило в холод, в сторону боевых машин прошли пилоты биомехов. На площадку перед воротами они двигались плавным скользящим шагом волков, вышедших на охоту. Свет от зажженной на веранде лампы упал на лицо белокурого пилота, которого Вадим представил как Стана, добавив позывной "Третий". Недавно "Третий" вспомнил своё имя и, вообще, активно шёл на поправку. По словам Вадима меньше всего душа у него болела за "Пятого" или Векшу. Улыбка широколицего крепыша, единственного из всей компании не вызывала нескрываемой дрожи и сравнения с мертвым оскалом давно почившего зомби. Мнемоники, пожри их души Чернобог, оставили пилотов в покое и муж обещал приложить все усилия, чтобы ребята вспомнили себя. Они люди, в конце концов, а не бездушное приложение к биомеханическим монстрам. Гибкой рысью в кабину одной из машин скользнула высокая фигуристая девица с причёской-ёжиком черных, как смоль, волос, щеголяющая обтягивающим костюмом, облегающем все изгибы тела словно перчатка. Девица днём холодно улыбнувшись уголками губ, назвалась "Второй". "Восьмой" за весь день не произнёс ни слова, пряча за холодным блеском глаз терзавшую его душевную боль. "Четвёртый", "Шестой" — бледные тени людей с выхолощенной в "ноль" эмоциональной линейкой, у медного чайника на закопченном носике читается больше чувств, чем у этих созданий военных лабораторий. Ирина обмирала от запоздалого страха, представляя, что её Вадим совсем недавно не слишком отличался от своих однополчан — безэмоциональный, бездушный биоробот-убийца. Между всеми номерными проскальзывало общее сходство — у всех были морды хищников, тропящих дичь. Они прядали ноздрями и осторожно вертели головами, старательно вслушиваясь в окружающий мир.

— Ши? — сердце в груди забилось раненой птицей. — Ши, не молчи.

— Мы идём на войну, Солнышко, — на плечи Ирины легли тёплые ладони мужа. Из-за спины уютно пахнуло дымом и шашлыком, но впечатлительной женщине, обладающей нездоровой фантазией, в нос ударил запах палёной плоти и вонь пожарищ.

— Вадим! — резко крутнувшись на месте, Ирина спряталась в кольце рук мужа и всем телом прижалась к его груди.

— Что там? — женщина провела рукой по нагрудному карману камуфлированной куртки Вадима.

— Плод и семечка родового мэллорна.

— Почему сейчас? — давно сдерживаемые слёзы пробили влажные дорожки на щеках.

— Псаны неожиданно ударили в Египте и проломили оборону… Как всегда, — уткнувшись носом в теплую макушку жены, глухо отозвался Вадим. — Сейчас или никогда, моя лапочка. Не бойся, Ши за мной присмотрит, тем более мы будем во втором эшелоне. Зря что ли на неё сегодня половину дня всякой магической хрени навешивали и львиную часть багажного отсека кристаллами с маной набили. Как жопой чуяли, что пригодится.

— Ши? — Ирина повернулась к биомеху.

— Глаз с него не спущу! — стукнула себя в грудь голограмма.

Из-за мэллорного ограждения послышался визг тормозов подъехавшей автомашины, вскоре отворилась калитка и во двор вбежала Элиэль:

— Вадим!

— Не кричи, я в курсе. В лагере и в посёлке объявили тревогу.