— Я федеральный агент! Вы не посмеете убить федерального агента!

Пайк спокойно кивнул:

— Если понадобится, убью.

— Господи!

Пайк, незадолго до этого обшаривший карманы Питмана, поднял перед собой его значок:

— Кинги вас никогда не интересовали, Питман. Вас интересовал Ванич. Вы навели террориста на девушку, чтобы поймать его. Или защитить.

— Вы сошли с ума. Я не собирался его защищать.

— Вы сказали ей, что Хали Ванич — это Алекс Миш.

— Нам нужно было обезопасить наше дело.

— Вы сказали ей, что Миш пытается убить ее, чтобы защитить Кингов и его деньги, вложенные ими во что-то, но Кинги были уже мертвы. Защищать их было поздно.

— До вчерашнего дня мы ничего не знали об их смерти, Пайк!

— Так зачем же Ваничу было ее убивать? Я думаю, это вы, чтобы помочь Ваничу, убили Кингов и наводили его на девушку.

Пайк снова поднял пистолет, и Питман задергался, натягивая пластиковые путы. В глазах у него бился безумный страх попавшего в силки кролика.

— Мы не знали! Клянусь Богом, это правда! Нам было известно только одно — у Ванича и Кинга есть общие дела, но до самого столкновения машин мы не знали, что он в Лос-Анджелесе. Загляните в багажник, там лежит мой кейс. Я говорю правду…

Пайк вгляделся в Питмана, понял, что тот действительно говорит правду, взял ключи и открыл багажник. Кейс оказался запертым. Пайк вернулся с ним на переднее сиденье, взрезал крышку кейса ножом. Внутри без особого порядка лежали письма, меморандумы и папки с логотипами министерства юстиции и министерства внутренней безопасности.

— Стало быть, к Агентству по борьбе с организованной преступностью вы отношения не имеете, — сказал Пайк.

— Я работаю в министерстве внутренней безопасности. Посмотрите мои записи…

— Заткнитесь, Питман.

Пайк увидел памятные записки, касающиеся финансовых операций и слежки за Кингами, а с ними и другие — относительно связей Ванича с Бароне и иными названными и неназванными третьими сторонами из Южной Америки.

Он читал эти меморандумы, пока не усвоил всего, что в них содержалось, затем поднял взгляд на Питмана:

— Ванич зарабатывает деньги для террористов.

Питман кивнул:

— Говоря коротко — да. Самый большой источник финансирования организованного террора — это, если не считать дотаций со стороны государств Ближнего Востока, наркотики. Они покупают их, продают, вкладывают в них средства и получают прибыль. Это очень богатые негодяи. Не сумасшедшие, которые подрываются на собственных бомбах, — крупные организации. Как и любая другая военная машина планеты, они питаются деньгами и хотят получать их все больше и больше. Этим и занимается Ванич. Он их инвестиционный банкир. Вкладывает их деньги, получает прибыль, а затем скармливает ее машине.

— Через Кингов.

— Разнообразие вложений уменьшает их риск. Кинги отлично работали с недвижимостью, и Ванич вложил через них сто двадцать миллионов долларов — шестьдесят было получено от картелей, другие шестьдесят — прямиком из зоны военных действий. Мое задание состояло в том, чтобы найти эти деньги.

— И где они?

— Не знаю. Кинги перевели их на заграничный счет, но деньги в тот же день ушли с него, а куда — нам не известно. Может быть, поэтому Ванич их и убил. Хотел вернуть деньги.

— Выходит, все дело в недвижимости?

Питман рассмеялся, коротко и цинично:

— Все, что происходит в сегодняшнем мире, связано с недвижимостью, Пайк.

Пайк смотрел на Питмана и думал о прятавшейся в доме, что стоит в Эхо-Парке, Ларкин.