Елене казалось, что Алексею причиняют боль разговоры о Денисе, но только с ним можно было об этом поговорить. Только он знал, что перед дядиной смертью она была чуть-чуть счастлива, а после этого начался кошмар: убийство, слезы, похороны и непроходящий страх. Тревога за Дениса. Елена обвиняла себя, как ни пытался ее отговорить Лёшка.

– Если бы он остался здесь, ничего хорошего твоего Дениса не ждало. Так что женская интуиция сработала правильно. Спрятать его ты не могла – обыскали весь бункер. Кто, кроме тебя, поверил бы в его алиби? Он виновен все-таки, хоть и косвенно, не ведая, с кем пришел. Не жди его, Лен… Не ищи.

Она не стала возражать:

– Я знаю, что ты не веришь. Но если бы я пропала в лесу, ты сразу бы решил, что я умерла, и не пытался бы найти?

Алексей знал, что не смирится с потерей Лены, тем более такой страшной и горькой, но говорить ей об этом не хотелось.

– Ты никогда не пропала бы, пока рядом есть я. Как можно допустить такое? Ты женщина, не сравнивай себя с ним.

– То есть я должна быть всегда, как на привязи?!

Алексей уже побеседовал с командиром отряда сталкеров, категорически запретив выпускать девушку из бункера. Некому будет присмотреть, сам-то в город теперь нескоро попадет, а ведь только он да погибший Степанцев берегли Елену, как цепные псы, остальным и дела нет до нее. Рассказывать, кто отдал такой приказ, командиру тоже было запрещено.

– Не всегда, но я за тебя отвечаю, поэтому, Лен, будь любезна не искать лишних приключений.

– Мне уже двадцать лет! – Теперь и перед Лёшкой придется держать ответ за все свои поступки?!

– Не «уже», а «еще»… Не спорь со старшими. И, вообще, маленьким девочкам пора спать.

– Потому что у взрослого мужика назначено очередное свидание? – ехидно поинтересовалась Елена.

– Потому что взрослый мужик, выполняя братско-товарищеский долг тебя развлечь, поставил тебе мат в семь ходов. Плохо, Лен, совсем плохо.

– Где мат-то?!

– Смотри. – Вместо того чтобы облокотиться на спинку кровати, обозревая победный результат, он тоже подался вперед. Лицо Елены было совсем близко, но здесь уж Алексей воздержался от очередного напрашивающегося тактического хода, просто объяснил ей ошибки. – Чувства затмили твой разум, а ты и без того играть не умеешь.

– Нечестно, ты меня отвлекал. Специально.

– Не больше, чем ты – меня. На будущее: захочешь выиграть, не только свои красивые ножки передо мной разложи, но и штаны надень не такие безразмерные.

Упомянутые красивые ножки тут же сбросили на пол доску, и Алексею пришлось собирать шахматные фигурки по углам. Но Елена немного оттаяла:

– Лёш, ты все-таки сексуальный маньяк!

– Вы мне льстите, сударыня, не такой уж маньяк… И не такой уж сексуальный в последнее время. Просто неохота с нашими мужиками выпивать каждый вечер, душу травить, вспоминать, как раньше жили хорошо, да и не по рангу теперь, слава богу. Где это видано, чтоб Привратник с народом пил? Мне не скучно с самим собой… И с тобой тоже.

Алексей решил, что пора уходить, тем более разговор соскальзывал не туда, куда нужно. Но Елена снова с тоской в голосе спросила его:

– Ты, правда, думаешь, что Денис не мог выжить?

Алексей так не думал, как бы ни хотелось считать мальчишку дураком. Недооценить противника значило уже ступить на путь, ведущий к поражению. Нет, он тоже не забывал о Денисе, ждал его возможного появления. И очень жалел, что поднявшаяся суета после убийства и слишком скорое назначение в Совет не дали возможности поискать беглеца, разобраться с ним раз и навсегда. Почему-то не верилось, что он вернулся в большой город, ведь в целеустремленности и упорстве мог бы поспорить с Алексеем.