- Был у нас добрый сорт, - вздохнула Катерина, - сама погубила.

- Погубили, да не совсем. - Андрей Иваныч достал из кармана колосок пшеницы. - Узнаете?

Бережно держа его в ладонях, словно робко затеплившийся огонек, она долго смотрела на него, потом позвала Саньку:

- Саня, посмотри: отцов колосок, в точности. Чудо-то какое! Откуда он у вас, Андрей Иваныч? Кто сберег его?

- Нашлись такие люди.

Учитель рассказал собранию о том, что увидел сегодня на опытном ребячьем участке и что узнал от деда Векшина. Потом заметил на бревнах Степу, Семушкина, Зину Колесову и позвал их к себе.

- Да вот они и сами. Ну-ка, покажитесь людям…

Все обернулись к ребятам. Те спрятались за ствол старой ивы и зашептались.

- Все на свет выходите, все! Чего там, как грибы, под кустом хоронитесь! - засмеялся учитель. - А где же дедушка ваш? А Маша с Федей?

- Они на участке дежурят, - ответил Семушкин.

- Видали, как дело поставлено! - подмигнул Андрей Иваныч колхозницам.

- Андрей Иваныч, - сказала Катерина, - пока до собрания на участок бы сходить… Как она там выглядит, пшеничка-то…

- А это как молодые хозяева допустят, - улыбнулся учитель: - у них там строго.

- Теперь можно, - сказал Семушкин.

Не успели колхозницы подняться с бревен, как из проулка показался Захар Векшин. Был он бос, усы его грозно топорщились. Федя и Маша еле поспевали за ним.

Федя держал дедову можжевеловую клюшку, а Маша все совала старику в руки подшитые обгорелые валенки:

- Дедушка, да обуйся же! Дедушка!

Захар не слушал ее. Он растолкал колхозниц, подошел к Татьяне Родионовне:

- Вот, всегда говорил: саранча! Все погубят, все истребят…

- Какая саранча? - не поняла председательница.

Старик обвел взглядом мальчишек Большого конца, толпившихся среди взрослых, и вдруг вырвал из рук Маши валенки.

- Я вас, саранча бескрылая, приведу в чувствие! - закричал он, размахивая валенками.

Но мальчишки увиливали в стороны, прятались за спины взрослых, и удары сыпались куда попало.

Санька с Петькой поспешно забрались на старую раскидистую иву.

- Да уймитесь вы, богатырь с палицей! - остановил Захара Андрей Иваныч. - Что случилось? Расскажите толком!

- У нас, Андрей Иваныч, пшеницу вытоптали, - тихо признался Федя. - Как вы ушли, мы с дедушкой пообедали - и опять на участок. Смотрим, а пшеница на пятой клетке помята, спутана.

- Погоди, Федя! - оторопел учитель. - Это как же так? Надо разобраться.

Семушкин в два прыжка очутился около Феди:

- Кто дежурный сегодня?

- Ну, я дежурный и не уходил почти никуда. Только пообедать на четверть часика…

- Ну вот… А калитку, поди, не закрыл - свиньи и набежали.

- Закрыл, закрыл и колом припер, хорошо помню! - защищался Федя.

- Чрезвычайное событие, Захар Митрич! - Учитель обернулся к Захару. - Свиньи не забегали, града не было, а пшеница помята…

- Дело ясное… мальчишки погубили, - сказал Захар.

- Зачем же им хлеб вытаптывать? - удивился учитель. - Ну, я понимаю, груши, яблоки оборвать, ягодами полакомиться - это они могут. А вот пшеницу губить - в толк не возьму. Чтобы наши ребята зла колхозу желали - быть того не может!

- Избаловались за войну, извольничались, - безнадежно махнул рукой Захар, - им теперь все нипочем…

Захара поддержала бригадир Погосова. Она сказала, что мальчишки и в самом деле отбились от рук - дерзят взрослым, по вечерам горланят песни под гармошку, на днях затеяли скачки на лошадях.