— О-о-о, — застонала Сейдж.

В августе, когда Дэвиду удалось накопить немного денег, он, прихватив из дома кое-какой еды, забрал Петал и удрал. Он точно знал, что назад никогда не вернется.

— Как больно… У меня страшные колики.

— Это схватки.

— Не может быть. — Она корчилась от боли. — Для схваток еще рано. Это колики. Наверное, я что-то не то съела.

— Ты рожаешь. — До шоссе оставалось всего метров пятьсот, но их еще надо было проехать. Дэвид не отрывал глаз от изрытой колесами лесовозов дороги. А в голове у него все громче звучал голос маленького мальчика, который зовет своих родителей. Мама! Папа!

Далтон разглядывал мятый листок бумаги, на котором его собственной рукой было нацарапано «адвокат». Альма уже все приготовила для бритья, а он никак не мог сообразить, что значит эта запись.

— Что это? — спросил Далтон. Но когда Альма склонилась, чтобы прочесть, отдернул листок и вдруг вспомнил: — Дайте мне телефон.

— Мне надо вас побрить.

— Очень любезно с вашей стороны, но сначала я должен заняться делами.

Сиделка недовольно прикусила губу.

— Понимаете, у меня возникли семейные проблемы, и я хотела поскорее вас побрить, чтобы…

— Я же сказал, у меня дело, — перебил ее Далтон. — Принесите мне этот чертов телефон и мою записную книжку.

Громко вздохнув, Альма пошла за телефоном. Далтон смотрел на записку, боясь, как бы мысли снова не спутались.

— Вода остывает, — сказала Альма, подавая ему трубку.

— Сходите на кухню и подогрейте.

Уэйн Хардинг и Далтон Такер уже пятьдесят лет поддерживали деловые отношения. Хотя недавно Уэйна избрали судьей по наследственным делам, он продолжал оказывать юридические услуги Далтону.

— Рад тебя слышать, Далтон.

Для приличия они поговорили о снегопаде, о скоте, о семейных новостях. Затем Далтон изложил свою просьбу. Уэйн внимательно его выслушал. История отношений Такеров и Райделлов была ему хорошо известна.

— Если я правильно тебя понял, — сказал Уэйн, — ты хочешь дать Луизе пожизненное право владения твоим ранчо. То есть она может жить там до самой смерти.

— Да, — ответил Далтон. Соображал он сейчас не слишком быстро, но Уэйну доверял полностью и знал, что все его желания тот выполнит. А значит, можно ни о чем не волноваться.

— Однако она не будет иметь права продать ранчо или оставить его своим наследникам… — Тут Уэйн позволил себе усмехнуться, — к примеру, Тодду и Тамми.

— Да, ты уж проследи, чтоб ни один Райделл от моего завещания не выиграл.

— Ни один? А как же Луиза?

— Тьфу ты! — Далтон так любил Луизу, что почти забыл, из чьей она семьи.

— Но ты и это можешь изменить, — рассмеялся Уэйн. — Женись на ней, и она станет миссис Такер.

Далтон задумался. Эта мысль посещала его довольно часто, и Луиза, он знал, обрадуется его предложению. Но затем он представил себе, как жених в визитке и цилиндре сидит, вытянув загипсованную ногу, в инвалидной коляске, а рядом стоит мрачный Джеймс и держит в руках подушечку, на которой лежат обручальное кольцо и зубные протезы Далтона.

— Черт бы тебя побрал! — проворчал он. — Тебе обязательно надо меня подколоть.

— А ты все-таки подумай, — снова рассмеялся Уэйн. — Ладно, на этой неделе я заеду к тебе с новым завещанием.