— Ты абсолютно не ревнива.

Адептка завелась и заверила, что отныне уподобится оборотнице, наденет брачный ошейник и станет следить за мужем.

— Даже в учительской, — мстительно добавила она.

Шардаш развеселился, сгрёб её в объятия и, щекоча, низким вибрирующим голосом прошептал: «Зато как мы будем мириться!». Мериам обозвала его пошляком и забарабанила кулачками по груди.

В итоге профессор свёл гнев жены к поцелуям. Мериам обмякла в его руках, закрыла глаза и, запрокинув голову, не могла оторваться от губ Шардаша. Тот не ограничился малым и скользнул языком сначала по щеке, затем по подбородку, шее…

Мериам не возражала, довольно улыбалась и щурилась. Сердиться на мужа сразу расхотелось, все страхи забылись.

— Обещаю: больше не буду, — пробормотал Шардаш и оторвался от увлекательного занятия. — Ты права, ревновать глупо, просто оборотни… Ладно-ладно, отныне я человек. Ну, почти.

Адептка в сомнении покачала головой, подобрала оброненный букет, поднесла к лицу и вдохнула аромат.

— Нравятся? — тут же поинтересовался профессор. — Хочешь, ещё нарву?

Мериам не ответила, но Шардаш всё равно встал и отправился разорять соседний сад. Адептка протестовала, но профессор ничего не желал слушать. Он легко перепрыгнул через живую изгородь и направился к клумбе с самыми пышными розами.

Мериам кусала губы и надеялась, что Шардаша не поймают за таким постыдным занятием, как воровство.

Профессор обернулся, лукаво улыбнулся и, выудив из ниоткуда нож, срезал три розы. Подумав, он прибавил к ним четыре цветка другого цвета и тем же путём, как пришёл, вернулся к жене.

«Мальчишка!» — с укором прошептала Мериам, но лицо её лучилось счастьем. Она не ожидала, что муж когда-нибудь подарит ей цветы, сам, без напоминаний.

— Вот, кажется, у людей так положено.

Весь вид Шардаша свидетельствовал: он жаждет награды за подвиг, но лукаво улыбавшаяся жена благодарить не торопилась. Прижимая букет к груди, она любовалась розами и гадала, закончились ли на этом сюрпризы. Как оказалось, нет.

Шардаш подхватил жену на руки и отнёс обратно под липу. Лизнув кончик носа, он бережно опустил Мериам на землю и сел рядом.

— Тревеус, значит, ты больше…

— Да забудь о том ублюдке! Мирри, я тебя люблю и любить буду, даже если ты со всеми магами в Лаксене перецелуешься.

— Вот ещё! — фыркнула адептка. — У меня есть, кого целовать.

Она наклонилась и нежно коснулась губами губ мужа.

Поцелуй прервал Дайраэль. Он вежливо покашлял, привлекая внимание, и сообщил: вечером граф Саамат возвращается в Лаксену.

— Разумеется, если вы захотите остаться, я буду только рад, — заверил эльф.

Шардаш не стал злоупотреблять его добротой. Профессору самому хотелось в Лаксену, в лесной домик, к тиши и покою.

Мериам разделяла устремления мужа и тоже обрадовалась возможности вернуться в семейное гнёздышко. К сожалению, в данном вопросе они зависели от Магистра магии.

Дайраэль понимающе кивнул и удалился.

Мериам снова положила голову на плечо Шардаша. Тот улыбнулся и вернулся к прерванному чтению. Солнечные зайчики играли на их лицах.

Возвращение в Лаксену прошло гладко.

Дайраэль проводил гостей до стационарного портала у эльфийских границ. Там он тепло распрощался с графом Сааматом, пожелал всем остальным попутных жизненных ветров и удалился в кабинет в башне. Эльфу пришла в голову идея усовершенствования одного заклинания, и он поспешил записать и проверить её.

В ближайшей лаксенской деревушке пути магов разошлись: Крегс вернулся к недокрашенной веранде, Мериам и Шардаш — в лесной домик, а граф Саамат — в Наисию.