Я хотел бы поверить, что эти звезды —

         не звезды,

         Что это – желтые бабочки, летящие на лунное

         пламя…

         Друг!..

         Зачем же мне в душу ты ропотом слезным

         Бросаешь, как в стекла часовни, камнем?

Чумаков

         Что жалеть тебе смрадную холодную душу —

         Околевшего медвежонка в тесной берлоге?

         Знаешь ли ты, что в Оренбурге зарезали Хлопушу?

         Знаешь ли ты, что Зарубин в Табинском остроге?

         Наше войско разбито вконец Михельсоном,

         Калмыки и башкиры удрали к Аральску в Азию.

         Не с того ли так жалобно

         Суслики в поле притоптанном стонут,

         Обрызгивая мертвые головы, как кленовые листья,

         грязью?

         Гибель, гибель стучит по деревням в колотушку.

         Кто ж спасет нас? Кто даст нам укрыться?

         Посмотри! Там опять, там опять за опушкой

         В воздух крылья крестами бросают крикливые птицы.

Бурнов

         Нет, нет, нет! Я совсем не хочу умереть!

         Эти птицы напрасно над нами вьются.

         Я хочу снова отроком, отряхая с осинника медь,

         Подставлять ладони, как белые скользкие блюдца.

         Как же смерть?

         Разве мысль эта в сердце поместится,

         Когда в Пензенской губернии у меня есть свой дом?

         Жалко солнышко мне, жалко месяц,

         Жалко тополь над низким окном.

         Только для живых ведь благословенны

         Рощи, потоки, степи и зеленя.

         Слушай, плевать мне на всю вселенную,

         Если завтра здесь не будет меня!

         Я хочу жить, жить, жить,

         Жить до страха и боли!

         Хоть карманником, хоть золоторотцем,

          Лишь бы видеть, как мыши от радости прыгают

         в поле,

         Лишь бы слышать, как лягушки от восторга

         поют в колодце.

         Яблоневым цветом брызжется душа моя белая,

         В синее пламя ветер глаза раздул.