|
Нежные блики играли на фарфоре, украшавшем буфет красного дерева. И среди этой мирной обстановки четверо людей, сидевших за столом, накрытым с буржуазно-нарядной аккуратностью, ожидали, неспешно беседуя, когда служанке заблагорассудится подать следующее блюдо. - А... вам пришлось подождать - это ничего, - фамильярно сказала Розали, входя с блюдом в руках. - Вот жареная камбала в сухарях для господина Рамбо, а известно - рыбу нужно снимать с огня в последнюю минуту. Чтобы позабавить Жанну и доставить удовольствие Розали, гордившейся своими кулинарными талантами, господин Рамбо притворялся лакомкой. Повернувшись к ней, он спросил: - Ну-ка, что вы нам дадите сегодня? У вас всегда сюрпризы, когда я уже сыт. - О! - возразила она. - Сегодня у нас три блюда, как всегда; только и всего... После камбалы вы получите баранину и брюссельскую капусту... И, правда же, больше ничего... Но господин Рамбо покосился на Жанну. Девочка от души веселилась; зажимая рот обеими руками, чтобы не рассмеяться, она мотала головой, как будто желала сказать, что Розали говорит неправду. Господин Рамбо недоверчиво пощелкал языком. Розали сделала вид, что сердится. - Вы мне не верите, - продолжала она, - потому что барышня смеется... Ну что ж, верьте ей, берегите аппетит: посмотрим, не придется ли вам, вернувшись домой, снова сесть за стол. Когда она ушла, Жанна, смеявшаяся все сильнее, чуть не проболталась. - Ты слишком большой лакомка, - начала она. - Я-то побывала на кухне... Она вдруг прервала себя: - Ах, нет, ему нельзя этого говорить! Правда, мама? Больше не будет ничего, ровно ничего. Это я нарочно смеялась, чтобы обмануть тебя. Эта сцена повторялась каждый вторник и всегда с одинаковым успехом. Готовность, с которой господин Рамбо участвовал в этой игре, трогала Элен, тем более, что она знала, что долгие годы он жил с чисто провансальской умеренностью, съедая за день один анчоус и полдюжины маслин. Что касается аббата Жув, то он никогда не замечал, что ест: над его неведением и рассеянностью в этой области нередко даже подшучивали. Жанна следила за ним блестящими глазами. Когда блюдо было подано, она обратилась к священнику: - Ну, как мерлан - очень вкусный? - Очень вкусный, моя дорогая, - пробормотал он. - А ведь правда - это мерлан! Я думал, это тюрбо. И когда все засмеялись, он наивно спросил, над чем они смеются. Розали, только что вернувшаяся в столовую, была очень задета. У нее-то на родине господин кюре не в пример лучше разбирался в кушаньях: разрезая птицу, он определял ее возраст с ошибкой на какую-нибудь неделю; ему даже не надо было входить в кухню, чтобы узнать, какой будет обед: он это угадывал по запаху. |
