— Не будь младенцем! — рявкнула она опять с раздражением. — На вашей планете это в порядке вещей! Тем или иным образом вы доводите быков или жеребцов до семяизвержения, чтобы добыть семя для искусственного оплодотворения.

— Так значит, то, что произошло между нами, не имело ничего общего с любовью? — тихо спросил он.

Тигрица зашипела как настоящая земная кошка и резко сказала:

— Моего настоящего любовного объятия не пережили бы твои жалкие обезьяньи гениталии! Я сделала глупость, мне было скучно и я пожалела тебя. И это все.

Неожиданно Пол отчетливо понял, что у этих существ, как и у людей, могут быть неврозы, минуты слабости. Они могут делать то, что им не нравится. Скучать, растрачивать попусту время и чувства. Он понял, насколько он должен был чувствовать себя одиноки и несчастным, чтобы заниматься любовью с кошкой, воображая, что это девушка, чтобы думать о Мяу, как о партнерше, которая возбуждает в нем желание…

Но тут Тигрица ударила его лапой и рыкнула:

— Спустись с облаков, обезьяна! Одевайся!

Пол только начал понимать Тигрицу, когда неожиданно ее резкие слова все испортили. Однако, он не подал виду и продолжал тихо и спокойно спрашивать:

— Значит, сегодняшняя ночь ничего для тебя не значит? Ты попросту хотела быть «милой» для беззащитной зверушки?

— Я сделала это, главным образом, от скуки и жалости, — решительно ответила она.

— Только? — настаивал он.

Тигрица опустила свои большие глаза.

— Не знаю, Пол. Просто не знаю, — произнесла она приглушенным голосом и снова схватила плащ.

— Одевайся, — прошипела она через мгновение и с раздражением прыгнула к пульту управления. — Поспеши! Наш гость сейчас будет здесь!

Пол не послушался. Несмотря на огорчение, он почувствовал злорадное желание отплатить ей ее же монетой. Он медленно вынул ногу из рукава плаща.

— Насколько я понимаю, — медленно начал он, — все началось с того, что я отнесся к тебе, как к домашней кошке… я начал почесывать тебя за ухом, гладил твой мех и тебе это доставляло удовольствие…

Розовый пол неожиданно подпрыгнул. И Пол стукнулся о него спиной.

— Я включила такую гравитацию, к которой ты привык у себя на Земле! Поэтому быстро одевайся! — крикнула она.

— Если бы ты знал, что значит пребывать в обществе того, у кого отвратительное лысое тело, несравненно более низкая разумность, при этом еще нужно постоянно мучить горло, издавая кретинские звуки…

Пол начал одеваться: медленно, не спеша он нашел плавки и брюки и положил их на пол. Одновременно он думал, как бы ему допечь Тигрицу — он хотел отомстить ей, все равно как. И скоро такой способ нашелся.

— Тигрица, ты бахвалишься тем, что никогда не ошибаешься, — сказал он медленно. Он не мог привыкнуть к тяжести своего тела, хотя ему было очень удобно сидеть так на розово‑фиолетовом полу, натягивая плавки и брюки. — Я ничего не могу сказать, твой разум работает значительно быстрее моего. И у тебя, наверняка, эйдетическая память — ты помнишь все, что происходило вокруг тебя. Однако, когда вчера я вспоминал о четырех звездных фотографиях, которые я видел собственными глазами (только теперь я понимаю, что они представляли планету, безуспешно пытающуюся выйти из подпространства), то ты заверила меня, что были только два поля деформации, одно рядом с Плутоном, другое — у Венеры. Но ты ошибаешься, были четыре поля, что должно означать еще две неудачные попытки выхода из подпространства.

Пол неожиданно почувствовал, что Тигрица пытается проникнуть в его мозг, чтобы проверить, не врет ли он. Несмотря на это, он продолжал:

— Поля, о которых ты не знала, были четко видны на второй и на четвертой фотографиях.