Когда все уже собрались, Мяу, видя, что Рагнарок на поводке, осмелела, вырвалась и стала носиться по песку возле террасы.

Анна остановилась, ожидая, пока Марго поймает кошку, остановилась и ее мать Рама Джоан. Они составляли довольно странную пару: спокойная девочка с рыжими косичками и женщина с мужеподобными чертами лица в мятом фраке.

Наконец, Профессор присоединился к ним, вся группа двинулась быстрым шагом, чтобы догнать тех, кто уже вырвался вперед.

Профессор большим пальцем указал на Бородача.

— Этот тип чернил мое доброе имя? — спросил он у Марго.

— Нет, совсем наоборот! Мистер Хантер делал вам рекламу, — с улыбкой ответила девушка. — Если я хорошо его поняла, вас зовут Рудольф Валентино.

— Нет, — рассмеялся Рудольф. — Рудольф Брехт. Но должен вам сказать, что Брехты, так же как и Валентино, тоже вполне удачливые обольстители.

— Вы забыли свой зонтик, — вмешался в разговор Хантер. — Нет, — он схватил Брехта за локоть, — я не разрешаю возвращаться за ним.

— Да я и не собирался, Росс, — ответил Рудольф. — Я оставил его там специально как своего рода памятник. Кстати говоря, нужно было бы на этом листике дописать, что мы — банда глупцов. Нам всю ночь придется ехать в темноте, среди всеобщей суматохи, вместо того, чтобы остаться в этом дивном местечке и использовать время для плодотворных наблюдений, а потом позавтракать на свежем воздухе.

— Я не уверен, что это — дивное местечко, — мрачно заметил Хантер, но Рудольф прервал его и указал на Странника.

— Допустим, что это настоящая планета, — сказал он. — Тогда, скажите, что это за золотые и фиолетовые пятна? По‑моему, желтые — это пустыни, а фиолетовые — океаны водорослей.

— Сухие области кристаллизованного йода и серы! — наобум сказал Хантер.

— Границы которых охраняет демон Максвелла? — с легкой иронией спросил Профессор.

Пол посмотрел вверх. Фиолетовая полоса была теперь шире, а желтая поверхность, которая передвинулась ближе к центру неизвестного небесного тела, своей формой напоминала толстый полумесяц.

— Я думаю, что это океаны с золотистой водой и земля, поросшая фиолетовыми деревьями, — сказала Анна.

— Нет, милая девочка, нужно соблюдать правила игры, — улыбнулся Профессор. — А это значит, что нельзя выдумывать вещи, которых нет здесь, на Земле.

— Это у вас такой метод исследования неизвестного? — поинтересовалась Рама Джоан. — Вы действительно так к этому подходите?

— Да. Ко всему на свете. Это, пожалуй, самый верный принцип, даже жалко бывает, что он принадлежит не мне, а некоему Оккаму, — ответил Брехт. — Юная леди, — снова обратился он к Анне, — как лучше всего попасть в милость к вашей маме? Я еще никогда в жизни не соблазнял Раму, а идея эта меня весьма привлекает.

Анна пожала плечами, ее рыжие косички весело подпрыгнули. Рама Джоан сама ответила на этот вопрос.

— Не надейтесь, я не разделяю ваших взглядов, — холодно бросила она.

Неожиданно она стянула с головы чалму, освободив из‑под нее копну прелестных золотисто‑рыжих волос. И только тут стало заметно сходство матери и дочери. А фрак показался Марго еще нелепей.

Они почти нагнали ушедших вперед членов симпозиума. Пол с удивлением заметил, что почти все, удаляясь от Странника, идут сгорбившись, и тут же обнаружил, что сам ссутулился точно так же.

Они обогнали Дылду и двух женщин, одна из которых держала в руке включенный радиоприемник. Сквозь треск помех пробивались слабые звуки концерта ля минор Грига.