— Что вы хотите знать, мистер Уэст?

— Пользуетесь ли вы этой машиной регулярно?

— Да. Примерно раз в неделю, если нет спешки. Но гораздо чаще в случае срочной работы.

— Когда ею пользовались в последний раз?

— Во вторник.

— Она была на ходу?

— Да.

— Вы можете это утверждать?

— Да, точно.

— Почему же, по вашему мнению, она оказалась в неисправности сегодня утром?

— Из-за болта, который удерживает лезвие. Он был недостаточно крепко закреплен: вот почему резка была с дефектом. Я полагаю, вам известно, как действует эта машина?

— Да, я уже имел возможность видеть, как она работает.

— В таком случае я не открою вам ничего нового, сказав, что в таком инструменте все должно быть аккурат на своих местах. Это точный инструмент. Десятая часть дюйма смещения, и все — он испорчен. Вместо того чтобы ровненько разрезать страницы книги, машина буквально рвет их.

— А во вторник вы заметили, что этот болт не держится?

— Нет, но это могло случиться в любой день.

— Значит, проверку во вторник вы произвели сами?

— Да, мистер Уэст, я всегда лично провожу ее. Эта машина очень опасна, если она не налажена. Если гильотина упадет на секунду раньше или позже или если один из болтов ослабнет, она может мгновенно отрезать палец или даже руку. Кроме того, какой-нибудь болт всегда может ослабнуть. К этому приводят и пыль, и пролитая капля масла. Маллой каждое утро проверяет ее состояние, прежде чем начать на ней работать. Если он замечает малейшую ненормальность, он сразу же вызывает меня. То, что произошло сегодня утром, нас, конечно, здорово задержало, но мы не могли действовать иначе.

— В котором часу сегодня утром он известил вас?

— После восьми часов.

Чарли, казалось, колебался, потом, слегка пожав плечами, продолжал:

— Я сегодня пришел с опозданием. Я… я провел очень плохую ночь, заснул под утро и не услышал звонка будильника. Только лишь около девяти часов я смог подойти к этой машине. Если бы я был там вовремя, неприятность была бы ликвидирована раньше. Это по моей вине машина так долго не могла быть использована, я признаюсь в этом.

— Ты опоздал?! — воскликнул Тентенден с изумленным видом. — Скажи мне, с тобой это случается нечасто.

— Нет, конечно.

— А нельзя ли узнать, что заставило вас провести такую бессонную ночь, мистер Блейк? — спросил Уэст.

Старший мастер не ответил на этот вопрос, и Тентенден поспешно спросил:

— Разве нельзя узнать об этом, Чарли?

Блейк с усталым видом закрыл глаза, глубоко вздохнул, потом ответил едва слышным голосом:

— Хорошо, хорошо, я вам все скажу, хотя предпочел бы оставить это про себя. Моя жена не ночевала дома. За последнее время я заметил, что она переменилась… Я должен был спросить ее… Теперь я боюсь, что уже слишком поздно спрашивать у нее. Думаю, она покинула меня ради другого, помоложе.

— У вас есть подозрения? — спросил Роджер Уэст.

— Нет, но я думал всю ночь и пришел к убеждению, что в ее жизни есть кто-то другой.

После небольшого молчания Блейк продолжал безжизненным тоном:

— Она намного моложе меня, и я должен признаться, что никогда не говорил с ней о том, что могло ее интересовать… Так мало-помалу я вернулся к своим холостяцким привычкам. Каждую субботу, а иногда и в другой день я отправлялся в таверну на встречу с друзьями. Мы играли в карты и выпивали стаканчик-другой. В это время Дорис скучала дома одна.