Голос в вышине только похохатывал над ними.

— Ах ты, нечисть лесная, лохматая! — звонко выкрикнул Буян, силой пригибая голову своего коня к земле. — Мелко ж ты себя и нас крошишь, как я погляжу! Видно, сам ты трус и нас трусами такими же почитаешь?

В ответ на эти слова откуда-то налетел ветер. Он подхватил людей и лошадей и швырнул их в сторону. Только толстые стволы дубов, на которые они наткнулись, задержали их. Застрявшие лошади бились и визжали в ужасе.

Ветер дул с переливами и пересвистами, ровно и сильно. Сквозь его завывания слышался довольный смешок его повелителя.

— Ну, как, — молвил он, отсмеявшись, — кто из нас больший трус?

— Вольно ж тебе силу на бессловесных тварях вымещать! —крикнул гусляр. — То ж кони — не велика удаль зверя напугать! А что ветром с ног сбил — так меня не раз опрокидывали, привычно уж давно — скоро солому с собой повсюду возить буду, чтоб падать сподручнее было!

— Дерзок ты, незнакомец, — строго молвил голос. — Не зная меня, так со мной разговариваешь!

Ветер взвыл так, словно клялся этим воем стереть с лица земли не только строптивых всадников, но и весь лес, где они находятся. Мечислав прикрыл глаза, мысленно взывая к Стрибогу, чтоб отвратил от них слуг своих. Но Буяну было не до молитвы.

— Ой, знаю я тебя! — Он покрепче схватился за ствол дерева, чтоб в случае неудачи не сразу его отрывало от земли. — Ты трус, каких мало, — нас чужими слугами и силой не своей пугаешь, а показаться страшишься!.. Уж не потому ли, что стыд за свое бессилие глаза выел да лик исказил?

Ответом ему на эти слова был новый порыв ветра; но уже приготовившийся погибнуть, гусляр с удивлением почувствовал, что ветер пронесся над его головой. Дуб, подле которого он стоял, пригнулся, хрустя ветвями и осыпая наземь листву и мелкие недоспелые желуди.

— Ну точно так, как Гамаюн пролетал! — выдохнул гусляр. Над ним что-то задвигалось, словно великан волот с ноги на ногу переступил.

— Да, человек, ты знаешь, что и когда сказать надобно, — произнес голос.—Только в одном ты обманулся, и я докажу тебе это… Смотри, коль глаза есть!

Буян и Мечислав вскинули головы.

Опять подул ветер, но совсем другой — будто чья-то твердая и заботливая рука, как воду, раздвигала воздух. Отогнув несколько вершин, эта невидимая рука раздвинула в небе облака, открыв звезды и ущербную луну, и перед глазами изумленных славян на невесть откуда взявшейся поляне возник огромного роста человек.

На фоне ночного неба он казался куском темноты — лишь горели углями глаза. Приглядевшись, можно было заметить, что лицо его закрывает густая борода, спускающаяся до пояса, и что в бороде той торчат еловые ветви. Великан стоял, уперев руки в бока и давая людям насмотреться на себя.

Было так тихо, что вздох Буяна, когда он припал на колено, прозвучал как вскрик.

— Здрав буди, Святобор-отец, — молвил он спокойно. — Заплутали мы в лесах твоих, а путь у нас неблизкий, торопимся мы в земли Резанские. Видно, позади они остались — вот и вылетело слово неосторожное.

— А ты, никак, забоялся меня, человек, как признал?

— Святобор склонил голову набок.

— Правду молвить — не то чтобы забоялся, а признаю силу твою, — уклончиво ответил Буян. — С тобой никто не сможет тягаться без вреда для себя и без причины на то особой.

— А ты, видать, причину ту имеешь? — усмехнулся с высоты своего роста Святобор.

Поскольку ветра все не было, Буян осмелел и отошел от дерева.