Поскольку ветра все не было, Буян осмелел и отошел от дерева.

— Дело у меня есть, и дело немалое, — молвил он. — Я волхв и с самими богами светлыми дружбу вожу. Сейчас мы с другом моим, Мечиславом сыном Чистомысловичем из рода великого Волхва Змеевича, дальний путь держим к городу Резани. Друг наш, князь сего города, нами в укромном месте до поры оставлен, а мы вперед посланы, чтобы приготовить ему встречу достойную!

— Встречу князю целого города? — покачал головой Святобор. — Что ж занесло вас в леса мои заповедные?

— А ты не верить нам не спеши. — Буян тоже подбоченился. — Коль силой желаешь помериться, так изволь, но прежде мы слово свое выполним.

Святобор вдруг махнул рукой, и два дуба, что росли позади него, покорно согнулись навстречу друг другу. Как живые, переплелись их сучья, и Святобор сел на живую скамью.

Буян уважительно покачал головой.

— Признаю, мне сие не под силу, — сказал он. — Дубы гнуть — того я не могу… Ну, да мне то и без надобности. А вот нужда у меня — в твоей силе и могуществе, в твоих тайнах и чародействе. Искали мы для встречи княжеской в лесах резан-ских место заветное, где во времена давние клад какой ни на есть запрятан…

Буян не договорил — Святобор расхохотался так, что чуть не упал со скамьи. Дубы под его тяжестью заскрипели и затрещали, а по лесам пошел гул да стон — закричали птицы перепуганные, заревели звери по норам, нежить лесная да болотная пробудилась. Сами славяне были удивлены.

Отсмеявшись, Святобор вытер слезы.

— Ну, человек, порадовал ты меня! — молвил он весело. — Давно меня так не смешили, не тешили… Это ж надо, какой наглец — сразу о делах заговорил! Наглец, хоть и волхв великий — я силу твою чую, не сомневайся в том!.. Но послушайте-ка, вот ведь диво — никто еще, меня не прогневив сперва, потом о такой малости у меня не выспрашивал… Сознавайся, чего на самом деле тебе надобно — по силе своей ты и без моей помощи столько кладов сыщешь, сколько я и сам здесь не знаю!

И прежде чем Мечислав успел остановить его, Буян быстро все открыл — и про злоключения Властимира в плену у волков, и про хозяев тех зверей, светлых Агов, и про путь дальний в землях чужих к самому Кощею Бессмертному за живой водой, и про возвращение на родину. Особо подробно рассказал он о легенде, что им в стае псоглавцев поведали, — о бессмертном Воине на белом коне, что сиял как солнце.

— Ты все в своих лесах знаешь, не поможешь ли нам так сотворить, чтоб князя моего волки за того Воина воскресшего приняли? — закончил он свой рассказ.

Святобор сидел на своей скамье из живых дубов, подперев голову кулаком, и размышлял. Когда гусляр замолк, он не сразу пошевелился. Чело его нахмурилось.

— Что ж, — наконец медленно молвил он. — Есть у меня места такие заветные. Ты говорил, что Яга-воительница вам один камень показала, под которым ходы есть в миры подземные. Покажу и я свой ход, и провожатого до резанских лесов потом дам. Но уж дальше вы сами справляйтесь.

Буян живо отвесил ему почтительный поклон:

— Исполать тебе, властелин лесов, Святобор-богатырь! Век твоей доброты не позабуду и детям то же накажу!

Святобор встал, махнув рукой дубам, чтобы распрямлялись, и поманил славян за собой. Те бросились ко все еще дрожащим лошадям, но только вскочили в седла, как в чаще неподалеку замелькали чьи-то тени, и на поляну вылетели русалки.

— О, вы еще здесь! — вскрикнула одна и бросилась под копыта лошадей. — Мы как прослышали про вас, так. торопились!

— Как? — вскричал Святобор, и русалки испуганно присели от его голоса, — Вы с ними заодно?

Девы бросились к нему.