В Европе назревали серьезные перемены. Первая из них была вызвана смертью (в апреле 1485. года) папы Григория XIII. Совет кардиналов склонялся к тому, чтобы на папский престол сел человек смиренный, не властолюбивый, осторожный. Именно таким представляли кардинала Монтальто — восьмидесятичетырехлетнего старца, согбенного, тишайшего, ходившего медленно, опираясь на палку.

Рассказывали, что во время избрания папы произошло необыкновенное превращение. Кардиналы сидели в зале. Подсчитывались голоса, поданные за Монтальто. Дальнейшее происходило, если верить историку Г. Лети, так.

Монтальто не дослушал счет голосов, обеспечивавших ему власть. «Он поднялся и, не дожидаясь результата голосования, швырнул на середину зала палку, на которую обычно опирался. Выпрямился во весь рост, так что оказался чуть ли не на фут выше, чем был раньше. Но удивительней всего, что он плюнул в потолок с такой силой, на которую не был бы способен даже юноша». Кардиналы были заметно смущены переменой. Послышались возгласы, что в подсчете голосов произошла ошибка и требуется новое голосование. На это Монтальто твердо возразил: «Все правильно!», затянув торжественно «тебе бога хвалим» высоким и сильным голосом, зазвеневшим по всей зале. Пятнадцать лет он таился и притворялся, ожидая этого момента. Маска сброшена! Появился новый папа Сикст V — решительный, нетерпимый, жестокий, властолюбивый.

Ему требовались деньги и беспрекословное послушание. Он повысил налоги и резко увеличил цену должностей, которые давно уже покупались. Ввел продажу новых должностей, прежде бесплатных: нотариусов, фискалов, генеральных комиссаров. В папской области расправлялся с богатыми дворянами, конфискуя их имущество.

Сикст V безжалостно наводил порядок в своих владениях. За малейшие провинности приговаривал к смерти. Истреблялись вольницы фуорушити — разбойников, которые хозяйничали почти во всей Италии. Грабили они в основном богатых (что с бедного возьмешь?) и вредили населению гораздо меньше, чем отряды регулярной папской гвардии или местных князей. О лихих и удачливых разбойниках народ складывал песни, легенды.

Против фуорушити стали действовать хитростью, коварством. За головы наиболее известных из них были назначены большие награды и обещалось полное прощение грехов и преступлений. (Дьявольская изворотливость: выплачивались награды за счет родственников или сельских общин убитых разбойников!) Этим были внесены в группу фуорушити разрушительные бациллы недоверия, подозрительности, предательства.

Наиболее знаменит был разбойник Марко Берарди, «король Неаполя», в отряде которого было до шестисот человек. Они были хорошо вооружены, отчаянны. Регулярные войска не рисковали сражаться с ними. К тому времени в Италии профессиональные военные были озабочены тем, чтобы получить побольше барышей от своего ремесла, не рискуя при этом здоровьем и жизнью. Бывало, сражение между двумя воинскими подразделениями продолжалось от зари до зари, а потери с обеих сторон — несколько легко раненных.

К достоинствам Берарди надо отнести незаурядный ум и склонность к философии. В молодости он вместе со своим другом Пьетро Чикала был последователем известного мыслителя Бернардино Телезио. Телезио размышлял о природе, отвергая занятия богословием. Если, мол, бог непостижимо превосходит возможности человека, то и рассуждать о нем не имеет смысла. Это занятие лучше оставить на посмертное внеземное существование, а при жизни думать о более доступных вопросах. И старался постичь законы природных сил и материи, которая, по его убеждению, «никогда не погибает и не рождается, но постоянно пребывает во всех вещах».

Идеи Телезио возмущали теологов. Берарди и Чикалу даже обвинили в ереси и присудили к смертной казни. Им удалось бежать из тюрьмы. Берарди сделался разбойником, Чикала — пиратом.