Потом она еще раз вздохнула, открыла сумку и положила на стол толстый журнал. Даже беглого взгляда на цветной глянец лично мне было достаточно. Это был номер «Дамского поклонника» с Риткой на обложке и с нашими голыми задницами на постерах.

Минут пять мы посидели молча, не двигаясь. Только одна Роза, не спросясь, открыла бутылку принесенного мною коньяка и опрокинула в себя рюмку. Ритка даже бровью не повела.

Потом Лиля еще раз вздохнула и сказала:

– Девочки, если вы считаете, что я имею к этому отношение…

И тут плотину прорвало. Какая плотина – настоящий Ниагарский водопад.

…Сначала она даже любила своего мужа. Или ей так казалось. Взрослый человек, слегка лысеющий, но интересный, спортивный, легкий в общении. Он покупал ей красивые вещи, свозил на Кипр. Но, главное, давал деньги на лекарства для мамы. Лилина родительница имела редкое заболевание (таких – чуть ли не десять случаев на весь Петербург), а лекарства стоили сумасшедшие деньги. Лиля упивалась своим деловым, обеспеченным супругом, гордо вышагивая с ним на разных презентациях.

Первый «звоночек» прозвучал, когда он велел забрать ей документы из института дизайна. Лиля сопротивлялась, но муж был неумолим: «Ни к чему. Ты мне и без диплома нравишься».

Потом молодая жена забеременела – муж был в шоке. Ни за что! Вопли, пеленки, диатез!.. Ни за что! Лиля до сих пор вспоминает тот кошмарный день у врача… Муж встречал из клиники с букетом цветов.

И покатилась грустная одинокая жизнь – без подруг, без друзей, без любимого дела.

В какой-то из весенних дней, увидев высыпавших на Фонтанку художников, она тоже решила начать писать. Но муж, обнаружив в доме мольберт и кисти, устроил настоящий погром. «Не хватало, чтобы моя жена, как нищая оборванка, стояла в соломенной шляпе на солнцепеке и марала холсты». Он сломал кисти, вылил краски… В знак примирения шкатулка Лили пополнилась еще одним колечком…

Год назад Лиля – вот удача! – снова забеременела. Эта «разборка» оказалась пострашнее первой. Лиля была готова вынести все, но не это: «Запомни: родишь, матушка твоя не получит ни копейки. Помрете обе, как подзаборные…»

Аборт Лиля сделала. Но вместе с этим ребенком как будто что-то утекло из нее, навеки пропало. И Лиля возненавидела мужа.

Сейчас он стал осторожнее. И поздно ночью уже не заходил в ее спальню. Зато в квартире запахло чужими женщинами. Нет, она не ревновала, не устраивала скандалы. Просто задыхалась от запаха незнакомых терпких духов с его рубашек, брезгливо отворачивалась от следов помады на его шее и щеках. Всякий раз, когда она замечала на нем следы измены, тошнота подступала к горлу так, словно она снова была беременной. Да она, по сути, и была беременной – оплодотворенной ненавистью к этому человеку.

– И ты не додумалась завести любовника? – ахнула в какой-то из моментов Лилиного рассказа Ника.

– А где ж я его найду? – устало улыбнулась девушка. – По улицам ходить и выискивать?..

– Ну, не знаю… – разочарованно протянула Стрельцорва. – Выйдешь на улицу – сразу и найдутся.

– Мы тебя будем слушать или гостью? – оборвала ее Рита.

… А потом, по весне, муж принес домой свежий номер журнала «Дамский поклонник» и, радостно потирая руки, сказал: «Все, Лилечка. Работать какое-то время просто не обязательно. Я одним этим номером обеспечил себе безбедную старость».

Лиля пролистала журнал от корки до корки. «А кто эти красивые девушки, что позировали вам в студии?» – спросила она. – «Да семь дур. Они позировали, только не мне.