Замок Мастера Равновесия тоже сверху производил сильное, но неожиданное впечатление. Я не раз проходил мимо его внешней ограды, когда гулял по городу. Стены и стены, ровные, чуть красноватые, с легкими следами «швов» от магии земли. А вот сверху оказалось, что за этими стенами скрывается целый пряничный дворец! Или леденцовый замок!

Серьезно, яркая, праздничная раскраска больше всего напомнила мне собор Василия Блаженного из прошлого мира — ну или Храмовый проспект, одну из главных достопримечательностей Ольхата, столицы Сумирана. Там тоже почти все здания выглядели так, будто их придумывал профессиональный кондитер или просто кто-то очень голодный.

Симор махнул рукой, показывая, куда именно заходить на посадку. После чего все мы четверо приземлились перед крыльцом. Точнее, мои спутники прямо на крыльцо, поскольку их крылья — у всех сумароковской «самолетной» модели — позволяли садиться вертикально. Я же опустился чуть подальше, чтобы не задеть режущими перьями изящные опоры козырька. В принципе, так получилось даже лучше: трое моих спутников расступились на крыльце, пропуская меня вперед, хотя мы это не обсуждали и не репетировали, и я прошел мимо них как мимо почетного караула.

Дверь отворилась как бы сама собой — правда, затем я заметил в холле лакея в темной униформе, который почти терялся в полутьме ожидающего нас холла.

— Прошу вас, господа, — Симор чуть поклонился и снова указал рукой вперед, указывая путь.

Мы двинулись за ним по мраморным полам, под высокими стрельчатыми арками, мимо колонн с фигурными капителями. Внутри пряничный замок ничем не напоминал православную церковь с ее фресками или сумиранский храм с его позолотой и красными портьерами. Скорее он походил на католический собор… Или, может быть, на фантазию о католических соборах от человека, которому рассказали: «Ну там везде такие заостренные сверху окна и много витражей, а еще на полу мраморная мозаика!», но сам он никогда ни в одном не бывал.

«Храм теней! — вдруг понял я. — Вот на что это похоже! Но классом повыше! Нет этого леса колонн! Как будто тот, кто создавал то подземное убежище на северах, с тех пор порядком прокачался и подучил, как перекрывать большие пролеты!»

Ну что, я хотел встретиться с авторами Проклятья? Похоже, теперь я в жилище по крайней мере одного из них!

Симор вывел нас в огромный зал, все с теми же витражами, откуда лился ровный разноцветный свет, и с помостом в дальнем конце — вроде тронного. На этом помосте стояло несколько кресел, в креслах сидели люди, одетые и причудливо, и богато. Еще несколько человек стояло у подножия помоста. Эти последние обернулись к нам, когда мы вошли.

Картина была ожидаемая, все это описали мне Аркадий с Вальтреном. Фалей Рузон, Мастер Равновесия, сидел на центральном кресле, тоже точно такой же, каким он представился мне со слов моих нынешних замов. Высокий человек в длинном ало-золотом одеянии, лицо без возраста — скажешь тридцать, нормально, скажешь пятьдесят, тоже поверю. Кожа гладкая, ровная, но с мимическими морщинами и пропорции лица не юношеские. Седые до белизны волосы, по плечи. На женщине я бы называл это стрижкой под каре. Одна-единственная алая прядь откинута со лба на левый висок. Также маленькие усики и бородка, тоже белые, — вроде эспаньолки, но на китайский манер спускаются аж до середины груди.

По левую руку от него в другом кресле сидела молодая женщина, поразившая меня своим «современным» видом: темно-русые курчавые волосы, небрежно убранные в хвост на затылке, из одежды просторная рубаха с вышивкой по вороту и штаны с завязками под коленями, словно бы предназначенные для занятия йогой. Женщина сидела в кресле, скрестив ноги в длинных полосатых носках (туфли валялись на полу) и положив на одно колено книгу в кожаном переплете. Эту книгу она и читала, когда мы вошли, и одновременно грызла яблоко.