– Но…

– Замолчи, раб, собачья морда! – завопил Лифодем. – Как ты смеешь перебивать, когда я говорю с тобой…

– Клянусь богами, мне не заткнет рот наиглупейший из ослов вроде тебя…

– Господа, господа, – вскричал Архит и бросился разнимать взбешенных мужчин.

Их голоса слились в один яростный рев. От этого шума все, кто был в Арсенале прекратили работу. Кузнецы оставили остывать на наковальнях куски железа и бросились на галерею, где Архит озабоченно пытался предотвратить драку между Зопирионом и Лифодемом.

И как раз в это время в Арсенал прибыл Филист в сопровождении секретаря. Увидев, какое представление идет на галерее, он рассердился и с большим трудом захромал вверх по лестнице. Как только Филист появился в поле зрения драчунов, те мгновенно перестали кричать друг на друга и одновременно обратились с пылкими речами к начальнику. Зопирион пытался объяснить принцип действия своего механизма, а Лифодем буквально визжал от ярости.

– Этот юный всезнайка невежественен и не подчиняется субординации! Сжечь его! Сжечь его! Сжечь его!

Филист, опершись на палку с головой дракона, подождал, пока оба не замолчат.

– Зопирион, ты собираешься строить небольшую модель или в полную величину?

– В полную величину, господин. Я разрешил большинство технических проблем, и чтобы не терять время…

– Построишь небольшую модель в масштабе 1:3. Лифодем, проследи, чтобы у него был по крайней мере один хороший плотник. С вас обоих снимается штраф в размере заработной платы за один день за безобразное поведение и за омерзительное представление, которое вы тут разыграли перед рабочими. В следующий раз наказание будет строже. До свидания.

Он повернулся и начал медленно, опираясь на палку, спускаться по ступенькам. Зопирион и Лифодем обменялись последними репликами, и юноша отправился на первый этаж, готовый приступить к работе.

На пологих склонах холмов Сицилии сначала распустились, а потом завяли цветы. Весна проходила день за днем, близилось лето. Зопирион завершал работу над уменьшенной моделью, выполненной на основе обыкновенного лука. Испытания прошли удовлетворительно, за исключением одного: механизм защелки постоянно заедало. После долгих подгонок при помощи молотка и ножовки, добавив новые детали и изменив общую схему, он наконец довел до ума и этот неподатливый механизм.

Однажды юноша проводил испытания своей модели на поле для стрельбы из лука и делал карандашные пометки на желобе, чем вызвал неподдельный интерес Архита.

– Что ты делаешь, дружище?

– С их помощью я смогу узнать, на какое расстояние улетит стрела, – пояснил Зопирион.

– А почему отказался от идеи делать пометки на гликерном колесе лебедки?

– Трос лебедки со временем растягивается, поэтому метка на гликерном колесе будет неточно указывать дальность полета.

– Это твое детище, старик, и у меня и в мыслях нет примазываться к твоей славе. Однако…

– Что однако? Если у тебя есть предложение, мне хотелось бы его выслушать.

– Мне кажется, гораздо удобнее заменить неуклюжее гликерное колесо прямой бронзовой зубчатой рейкой, установленной в желобе. Салазки оттягивают назад. В это время предохранитель‑собачка – крик‑крак – будет щелкать по зубьям, пока ты не остановишь салазки в положении, соответствующем необходимой дальности полета стрелы.