– Да, господин! Солдат потребуется обучить, так сказать, в процессе.

– Сколько человек должно быть в расчете катапульты?

Зопирион задумался.

– Судя по испытаниям на поле, их должно быть восемь‑десять. При необходимости стрелять и заряжать катапульту можно и вдвоем, однако будет низкая частота выстрелов. К тому же нужны люди для передвижения и поворота катапульты, наведения на цель и способных сменить заряжающих в случае усталости.

– Тогда возникает еще один вопрос: как осуществить перевозку нескольких катапульт на большие расстояния?

– Зевс Олимпийский, господин! Я как‑то об этом не подумал! Сейчас прикину: машины весят примерно восемь‑десять талантов. Это слишком тяжело для обычной повозки.

– К тому же выводу пришел и несчастный Симон, – заметил Дионисий.

– Именно так. Думаю, их можно будет перевозить на низко посаженных четырехколесных подводах, запряженных быками, иначе они могут перевернуться.

– Обсуди этот вопрос с мастером по подводам из Арсенала и приступай к производству. И еще: кто‑то должен стоять во главе расчетов. Пока не построено несколько катапульт, начнем с одного расчета. Кого ты можешь порекомендовать на пост командира?

Зопирион задумался.

– У меня есть храбрые солдаты, хитроумные философы, красноречивые поэты, однако нет людей, совмещающих в себе качества солдата и механика, что как раз и требует новое оружие. Мне совершенно не нужно, чтобы многообещающую машину испортил какой‑нибудь несведущий дурак.

Зопирион едва удержался от реплики в адрес Лифодема.

– Ну, так кого бы ты предложил? Не хочешь взять на себя эти обязанности?

– Нет, господин.

– Ты проходил военную подготовку?

– В Таренте я был на сборах дружины народного ополчения. Вполне знаком с военным искусством и не надену наголенники раньше кирасы. Я смогу принять участие в сражении, если придется защищать родной город. Однако мне не хватает амбиций, чтобы стать наемным солдатом.

– Ты, несомненно, умен. К тому же, твои таланты сослужат мне в Арсенале большую пользу. Но кто тогда, если не ты?

– Я знаком с очень немногими солдатами. И только одного я знаю достаточно хорошо: это направляющий главного отряда Сеговак.

– Кельт, которого я посылал с вами в Карфаген? Хороший солдат, хотя и неумерен в выпивке. Разве варвару может понравиться то, к чему необходимо приложить извилины?

– Сеговак неоднократно поражал меня живостью ума, способностью приспосабливаться к обстоятельствам и не смешивать дело с любовью к виноградной лозе.

– Тогда испытаем его. Возрадуйтесь!

– Интересно, когда он думает поднять мне жалованье? – когда тиран отошел подальше, поинтересовался Зопирион у Архита. – Я собираюсь жениться, и нашел бы деньгам хорошее применение.

Архит рассмеялся.

– Думаю, ты их получишь, когда лошади научатся играть на флейте. Многие из нас долгое время тешились обещаниями Дионисия, пока не потеряли надежду.

– И ты тоже?

– Конечно! Он уже давно пообещал мне, что я буду получать по три драхмы в день, однако не спешит с выполнением. И Алексит уже не первый день предается размышлениям на ту же тему. Остается только радоваться, что, по крайней мере, мы не работаем в долг, а это периодически случается с его солдатами.

– Раз уж речь зашла об Алексите, то очевидно, по завершении строительства великих галер освободится несколько плотников. На какую работу их направят?

– Я не знаю. Пойдем, прогуляемся на верфи и посмотрим.

Вдоль берега Великой гавани, простираясь на целую лигу, стояли стапели, причем большинство из них были крытые. По приблизительным подсчетам Зопириона их было около двухсот.