– Тарентийцы уговорили их не убегать, а я сказал, что надо делать. В конце концов, я римский всадник.

– Это звучит чудовищно просто и вместе с тем великолепно. Будучи главой магистрата Кум, я приглашаю всех наших спасителей – всех тех, кто принимал участие в битве – на пир, который состоится сегодня вечером в здании городского совета. Это весьма скромно, однако лучшее из того, чем мы можем отблагодарить вас.

– Спасибо, – сдержанно произнес римлянин. – А тем временем не догадался ли кто‑нибудь принести сюда немного вина? После битвы сильно пересыхает горло… Ну вот, так лучше!

Зопирион с удивлением заметил, что солнце собирается перебраться на западную часть небосвода. Со времени их аудиенции у Сивиллы прошло, по меньшей мере, два или три часа. Молодая женщина продолжала плакать. Вокруг нее стояло трое: два раба и крепкий телохранитель, принимавший участие в сражении с пиратами.

– Милая девушка, не могу ли я помочь вам? – Застенчиво сказал Зопирион. – Я знаю, что этот человек был вашим дядей.

Она подняла на него полные слез глаза.

– Спасибо, чужеземец. Я не знаю, что делать. Как мне теперь привезти тело дяди Нестора домой?

– Разве нельзя похоронить его здесь?

– Клянусь двумя богинями, нет! Это будет ужасно! Его дух никогда не успокоится, если он не будет похоронен в фамильном склепе в Мессане, и он будет вечно преследовать нас. Но теперь…

– Значит, сначала его нужно отвести в Кумы. Как вы сюда добирались?

– Я ехала на осле, остальные шли пешком.

– Можете сесть на моего мула: это слишком длинный путь для молодой девушки.

Девушка с сомнением посмотрела на него.

– Я не знаю…

– Вам нечего бояться. Я Зопирион из Тарента, смиренный последователь Пифагора, а это – Бризон, архонт нашего города. Подтвердите, о архонт, что эта юная леди может доверять нам.

– Милая девушка, – начал архонт. – Не знаю, как вас зовут…

– Коринна, дочь Ханта. Если этот молодой человек с вами, архонт, значит, он – честный человек.

Жители Кум раздевали погибших пиратов и сжигали обнаженные тела, рубили кустарник для костров. К тому времени, как трое тарентийцев вместе с Коринной и ее спутниками двинулись в путь по дороге, идущей вдоль побережья, над погребальными кострами поднялись потрескивающие языки яркого пламени и столбы густого темного дыма, а по окрестностям разносился запах горелого мяса.

По дороге в Кумы Зопирион шел рядом с ослом, на котором ехала Коринна. Телохранитель девушки шел впереди них и вел в поводу мула, принадлежащего Зопириону, на спине животного покачивалось в такт его движениям мертвое тело.

– Даже не представляю, как я доберусь до Мессаны, – произнесла Коринна обеспокоено. – Женщине невообразимо трудно путешествовать в одиночестве. Обычно все устраивал дядя Нестор.

– А как же три твоих спутника?

– Софрон, похоже, хороший парень, – кивнула она в сторону телохранителя. – Вряд ли он попытается меня обесчестить, но этот киприот слишком глуп, чтобы что‑нибудь предпринять.

– Рабы? Не нужно объяснять, что они из себя представляют. Ты видел, как беспомощно стояли все трое, пока ты не объяснил им, что нужно сделать.

– А каким образом вы добирались сюда из Мессаны?

– На корабле капитана Страбона. Завтра он планирует отплыть домой.

– А мы пришли по суше, через Венерию и Аквилонию.

– И как протекало путешествие?

– Достаточно гладко, за исключением того, что нам удалось ускользнуть из‑под носа разбойников Мальенты и пережить снежную бурю в Тифатских горах.