Тяжело дыша, почти задыхаясь, Зопирион оперся на копье. Он вдруг заметил, что среди падубов прячутся люди. Пираты, побросав все, что только можно, бежали гораздо быстрее – они спасали свои жизни, – чем их преследователи, которыми двигало возмездие, и вскоре они скрылись из виду.

Зопирион вернулся на поле боя. Участники сражения перевязывали раны. Некоторые срывали с мертвых драгоценности, отрубая пальцы, чтобы было легче снимать кольца. Римлянин хладнокровно вонзил меч в тело раненого пирата, тот корчился от боли и отчаянно голосил. У кельта в одной руке был длинный меч, а другой он держал за волосы отрубленную голову. С лезвия меча и с головы медленно капала кровь.

– Разве не отличный трофей, что скажешь? – спросил варвар. – Очень жаль, что не могу вернуться домой, чтобы повесить ее в зале. У вас, греков, просто смешные понятия о военных трофеях: вешаете на стену шлем врага, а не голову, которая в нем находилась.

– … семь, восемь. – считал Зопирион. – Здесь все, с кем мы разделались?

– Некоторые свалились или бросились в море в момент нападения. Не знаю, утонули они или выбрались на берег, – ответил римлянин.

– Это один из наших? – указывая на тело хорошо одетого человека, спросил Зопирион.

– Да. Он из Мессаны, был здесь вместе с молодой женщиной.

– Его звали Нестор. Я слышал, как девушка называла его дядей. – Вмешался в разговор самнит (житель или уроженец Самния [15]).

Зопирион подошел поближе, чтобы лучше разглядеть убитого. На седобородом мужчине было несколько ран, некоторые очень глубокие. Туника, некогда белая, теперь стала алой.

– Но несмотря ни на что, мы отлично справились, – произнес Зопирион. – Нас было значительно меньше, чем врагов.

– Я видел такое и раньше, – заметил римлянин. – Когда одна из сторон отступает и пускается в бегство, погибают даже легко раненые. Бегущие сзади подсекают их, и если они падают на землю, их просто затаптывают. Вследствие этого потери потерпевших поражение значительно превышают потери победителей, даже если бой был ближним и схватка была тяжелой. Во время битвы при…

Слова римлянина оборвал стук копыт. Из‑за поворота дороги появился отряд кавалеристов. Лошади неслись во весь опор, их гривы развевались на ветру.

– Геркулес! Что это? Хотел бы я знать, вы пираты или люди, которые дали им отпор? – удивился гиппарх. [16]

– А что думаешь ты, мой кампанский друг? – В яростной гримасе стиснул зубы римлянин. – Порази тебя Юпитер, неужели мне нужно надеть тогу, чтобы ты смог убедиться, что я – Квинт Корнелий Арвинна, из сословия римских всадников? Разве я похож на пирата?

– Извините, господин, – произнес гиппарх.

– Что ж, отправляйтесь, да поспешите к излучине Ликолийского озера. Возможно, вам удастся настигнуть сбежавших пиратов прежде, чем они успеют вернуться на корабль.

Всадники перебрались через груду тел, толпу людей, участвовавших в сражении, и ринулись в погоню. Проводив их взглядом, Зопирион повернулся к Архиту и помог перевязать рану на ноге. Все находились в состоянии воодушевления, громко переговаривались и смеялись. Даже на лице римлянина появилась слабая улыбка. Землевладелец, крестьянин и механик запросто знакомились и поздравляли друг друга. В этот миг были забыты все сословные различия.