— Я знаю, мистер Ферроу, но, пожалуйста, не тревожьтесь. Она обязательно найдется. Так часто бывает.

Мелисса нашла мужа в гостиной: он сидел, склонившись над планом застройки восточной части поместья.

— Мои коттеджи будут самыми современными в графстве! — с гордостью объяснил он Мелиссе. — Я нанял молодого лондонского архитектора: завтра ты с ним познакомишься. Он полон свежих идей.

Остаток вечера они проговорили о поместье, и Мелисса в который уже раз подивилась, как серьезно относится герцог к тому, что считает своими обязанностями. И вдруг ее пронзила неожиданная мысль: «Ему нужен наследник, чтобы так бережно сохраняющееся имущество семьи не попало в чужие руки».

Уже лежа в постели, задув свечу, Мелисса снова задумалась о том, что дворец слишком велик для двоих. В нем должны быть дети.

У каждого есть свои обязанности, думала Мелисса. Даже герцог, богатый и знатный, не считает себя вправе бездельничать целыми днями: он делает все возможное, чтобы его фермерам жилось лучше и поместье приносило больше дохода. А она, его жена… да, она не выполняет своих обязанностей.

Герцог сказал: они останутся друзьями, пока Мелисса не полюбит его. Но что, если этот день никогда не наступит?

— Готова ли я подарить ему дитя без любви? — спросила себя Мелисса.

Теперь она понимала, почему колебалась в ответ на предложение герцога. В глубине души она была твердо уверена, что ребенок, рожденный на свет без любви, будет несчастлив.

Мелисса вспомнила разговор, укоренивший в ней такое убеждение. Это случилось больше десяти лет назад. Мама беседовала с приятельницей, а маленькая Мелисса играла рядом на полу.

— У вас прелестная дочка! — громко объявила приятельница, которая, судя по всему, полагала, что дети ничего не слышат и не понимают. — А главное, она выглядит такой счастливой.

— Это верно, — ответила мама. — Ведь она — дитя любви.

Дама рассмеялась.

— Дорогая, вам нужно было родить еще дюжину ребятишек. Я не встречала более счастливой пары, чем вы с Дензилом.

— Увы, Бог благословил нас одной Мелиссой, — шугливо ответила мать.

Этот разговор на долгие годы врезался Мелиссе в память. И, уже став взрослой и размышляя о замужестве, она говорила себе: «Мои дети не будут рождены без любви!»

— Я хочу полюбить герцога! Боже, как мне полюбить его? — думала она, глядя в темноту, — и вдруг снова, как тогда в часовне, услышала голос: «Дай ему любовь».

— Но он меня не любит! — возразила Мелисса.

Она не была в его спальне с той самой ночи, когда, задыхаясь от волнения, прибежала предупредить герцога, что его жизни угрожает опасность. Если бы она тогда не успела вовремя, герцога сейчас не было бы в живых. Горничная говорила, что незваный гость имел при себе длинный наточенный нож… И вдруг острое предчувствие опасности охватило Мелиссу.

Только трижды в жизни Мелисса испытывала подобное чувство. Первый раз — когда няня уехала на день в Лейчестер и маленькая Мелисса осталась на попечении папы и мамы.

Она играла с куклами на диване — и вдруг вскочила и с плачем бросилась к матери.

— Няня! — кричала она. — Где няня?

— Няня скоро придет, — ответила миссис Уэлдон, удивленная поведением дочери, затем, взглянув на часы, добавила: — Она должна вернуться с минуты на минуту. Если дилижанс не опоздал, то она уже идет сюда.

— Где няня? — по-прежнему отчаянно кричала Мелисса. — Я хочу видеть няню! Где она?

Девочка подбежала к отцу и начала тянуть его за руку.