— Нет, я очень рано.

Он сел в кухне на табурет и привалился к стене, прикрыв глаза. Он думал о том, что должен сказать Насте, и не находил вступительных слов.

— Ты знаешь, — сказала Настя, зажигая огонь в плите. — Вчера, позавчера я почему-то не верила, что его больше нет. Что-то вот мне говорило… Не было такой уверенности. А сегодня ночью проснулась — так сердце сдавило… А потом отпустило. И тогда я поняла — да, он умер… Теперь я верю.

Он слушал ее и понял, что не надо ничего говорить. Пусть она ничего не знает.

— Тебе чай или кофе? — повернулась Настя к нему и за-пнулась на полуслове. Прислонившись к стене и высоко запрокинув голову, Артем спал. Негромко при этом похрапывая.

Настя осторожно поставила чашку на стол и сама села. Она смотрела на спящего усталого мужчину и плакала, вспоминая другого мужчину, который уже уснул вечным сном.

За окном усиливался ветер, и казалось, что сейчас забарабанит по окнам дождь.

Глава 34

А утром и вправду пошел дождь…

Повесть

Дом с привидениями

Глава первая, в которой гости съезжаются в Варенино

Человек предполагает, а судьба располагает — всем знакомая истина, но, конечно же, никто не держит ее в голове постоянно, припоминает лишь в те самые моменты, когда судьба в очередной раз демонстрирует свое «расположение», сметая карточные домики человеческих предположений…

Когда Лина Чернова садилась за руль своего красного «вольво», она была совершенно уверена, что пробудет за городом менее суток и, покинув Москву в пятницу днем, вернется назад около полудня в субботу. Словно сытый довольный пес, заурчал мотор, и Лина выехала из подземного гаража двенадцатиэтажного дома на Третьей Тверской-Ямской, где она проживала в четырехкомнатной квартире улучшенной планировки. Ведомый уверенными маленькими руками, сжимавшими руль, «вольво» промчался по Тверской до Белорусского вокзала и дальше из Москвы.

Оказавшись за пределами кольцевой дороги, Лина расстегнула две верхние пуговицы блузки, предоставив теплому воздуху, врывающемуся в раскрытые окна автомобиля, обдувать ей грудь. Это было волнующим ощущением. Лина прибавила скорости и обогнала пару неповоротливых грузовиков, а водителю последнего даже показала язык, хотя он вряд ли это заметил. Давней ее мечтой было повести «вольво» среди бела дня совершенно голой, наслаждаясь вытаращенными глазами обгоняемых мужчин и садистски посылая им воздушные поцелуи, у Лины был опыт такой поездки только ночью, да и тогда ей пришлось хорошенько набраться, прежде чем решиться на такой эксперимент. В результате воспоминания от бешеной гонки по пустому шоссе оказались смутными и обрывочными. Помнилось лишь пьянящее чувство освобожденного тела, каждой своей порой впитывающего прохладу летней ночи, да боязливый холодок в икрах. В конце концов нервы не выдержали, она обеими ногами нажала на педаль тормоза, рассмеялась от счастья и поехала назад, на дачу к подруге…

Жаль было, что не довелось ей в тот раз обойти какого-нибудь лопуха на немытой «шестерке», оставив его навсегда одуревшим от стремительно промелькнувшего видения смуглых плеч и рук, развевающихся каштановых волос…

Вот об этом ей вспомнилось сегодня, и Лина постаралась отвлечься от опасных мыслей, хорошо зная свою чувствительную натуру. Уйдя в сладкие грезы, можно было запросто вмазаться в зад пыхтевшего впереди рефрижератора. Она выключила Сиди-плейер с Крисом Айзеком — чересчур сладко, убаюкивает — и настроилась на «Радио 101». Там передавали новости: «…в связи с открытием завтра в Москве Недели высокой моды.