|
Взглядом она указала на камин. Селита подошла к нему и обнаружила не очень умело снятую любительскую фотографию круглощекого мальчика, который держал рукой серсо. - В шесть лет... - выдохнула Флоранс. Медсестра поднялась со своего места. Это означало, что пора уходить. - Если от моих посещений вам не становится хуже, я еще приду к вам... У нее сложилось впечатление, что Флоранс хотела ей что-то сказать, но не решалась, может быть, из-за стыдливости, а может, из-за присутствия медсестры. - До скорой встречи... Ее проводили до лестничной площадки, где она остановилась в раздумье. Ей казалось, что она должна была что-то еще сделать, но не знала что именно, от чего ощутила какую-то смутную тревогу. - Я действительно смогу еще прийти? - спросила она у медсестры. - Лучше будет, если вы предварительно позвоните. Ей делают уколы, чтобы она как можно больше спала. Еле слышно Селита задала еще один вопрос: - А есть надежда? Медсестра ничего не ответила, только неопределенно пожала плечами. Вечером того же дня из Парижа прибыла новая артистка, блондинка с правильными чертами лица, с телом более совершенным, чем у Наташи, но без ее скульптурных форм. Она появилась с чемоданом, набитым туалетами, и выразила изумление и даже разочарование, столкнувшись с неудобствами артистической комнаты: - У вас нет даже шкафа для одежды? - А мы ее храним на вешалке за занавеской. - А белье? Селита показала ей фибровые чемоданы, стоящие на полу. - Мне кажется все это очень убогим. - А это и есть убого, - согласилась Селита. Новенькую звали Жильда, но ее подлинное имя было Эмма Валенстейн. Она работала в двух или трех парижских кабаре, довольно высоко котирующихся, и показала их программы. - Кто эта артистка, объявленная на афише? Ее здесь нет? - Она приходит, только когда начинается ее номер, и уходит сразу после выступления. Жильда, должно быть, долго жила во Франции и в Бельгии, она бегло говорила по-французски с акцентом, характер которого трудно было сразу определить; хотя она и родилась в Кельне, мать ее была чешка. - Мне сказали, что я могла бы снять жилье той, которая уехала... Но я не собираюсь прозябать здесь больше двух недель, так как у меня ангажемент на июль и август в Остенде... В этот вечер все наблюдали за ней, от бармена до музыкантов, как обычно наблюдают за новенькой. Селита не стала возражать, когда ее номер поставили перед выступлением Жильды, что как бы понижало ее в иерархии. Платье немки из плотного белого шелка и юбка, широкая, как кринолин, должно быть, стоили очень дорого. Сам номер был тщательно продуман, в нем были совершенно новые для Канна элементы. Например, у нее не было традиционного треугольника, она оставалась полностью обнаженной, прикрываясь только раскрытым веером из перьев, и делала вид, будто готова закрыть его, если публика этого потребует. Мадо аплодировала ей, как она аплодировала и Селите. Леон, казалось, издалека спрашивал у нее разрешения пойти поздравить новую артистку. Он оставался, впрочем, с ней в служебном помещении всего несколько секунд и уже вновь стоял спиной к двери, когда Джианини объявил Мадо Ле Руа и та под звуки музыки появилась в центре площадки. |
