|
– Здравствуйте, София, – поздоровался Райдер. – Ваш дядя предложил мне остаться на обед, я принял приглашение, так что придется вам терпеть мое общество. О, а это кто? Джереми, хромая, подошел к гостю и протянул ему руку: – Меня зовут Джереми, сэр. Я брат Софи. Райдер приветливо улыбнулся мальчику и дружески пожал его руку. – Очень приятно познакомиться, Джереми. Я и не подозревал, что у Софии такой взрослый брат! – Мне уже девять лет, сэр. Сестра говорит, что я расту быстрее, чем осока на болотах. – Джереми – чудесный мальчуган, – подал голос дядюшка Тео. Во время этого разговора София со страхом искала в глазах Райдера выражение жалости или презрения; девушка привыкла, что именно так – или с жалостью, или с презрением – люди смотрят на ее брата, но не могла смириться с этим; такое отношение оскорбляло ее до глубины души. Райдер Шербрук, без сомнения, получил отличное воспитание и знал, как следует вести себя, но она его немного побаивалась, потому что была не в состоянии предугадать его поступки. Джереми, в отличие от сестры, ничуть не взволновался и не испугался, а наоборот, радостно просиял, сразу распознав в госте настоящего джентльмена; кроме того, этот джентльмен был молод, хорош собой, со вкусом одет и приветливо ему улыбался. Мальчик сразу угадал, что гость появился в доме из за Софии, и восторженно обратился к сестре: – Как здорово, Софи! Он будет обедать вместе с нами! – Да, конечно, – ответила девушка и выдавила из себя улыбку, более похожую на досадливую гримасу. Райдер отметил несомненное сходство между братом и сестрой; заметил он также и физический недостаток мальчика, скорее всего, хромота была врожденной, однако Джереми казался вполне жизнерадостным, ни в коей мере не комплексующим из за своего увечья. Райдер даже нашел его умным и забавным. Джереми напомнил ему Оливера, и Райдер незаметно вздохнул: он так скучал по Оливеру и другим детям. Весь путь из холла в столовую Джереми был занят разговором с мистером Шербруком, и даже дядюшке Тео не удавалось оттеснить мальчика от гостя и сделать так, чтобы Джереми хоть на минутку замолчал. Приказать ему Берджес не мог и поэтому только снисходительно улыбнулся, как бы говоря: «Что же я могу сделать?» А Райдер слушал мальчика с видимым удовольствием. – Моя сестра считается лучшей наездницей здесь, – похвастал Джереми, – я думаю, она даже на Ямайке самая лучшая, правда, я ни разу не был в Кингстоне и ручаться за это не могу. – Спасибо за похвалу, Джереми, – сказала София; до этого она не вымолвила ни слова. Райдер мельком взглянул на девушку и снова изумился, потому что лицо Софии осветилось такой нежной, любящей улыбкой, какой он никогда у нее не видел. Эта улыбка сделала девушку необыкновенно привлекательной и милой, и Райдер понял, что она впервые улыбнулась по настоящему. Что за дьявольщина творится в этом доме? За обедом Райдера угощали креветками под соусом карри с гарниром из ананасов. Блюдо было необыкновенно вкусным, и он медленно, смакуя каждый кусочек, прожевывал пищу, а Джереми в это время рассказывал о своей прогулке на северное поле в сопровождении Томаса. Правда, о том, что надсмотрщик бьет рабов кнутом, мальчик умолчал. В общем, обед прошел хорошо; на десерт подали пирог с манго, украшенный взбитыми сливками, после десерта последовал кофе, как и положено, а потом Джереми сказали, что уже пора идти спать, и мальчик с сожалением распрощался с так понравившимся ему мистером Шербруком. Надо сказать, что сожаление было обоюдным: за то короткое время, что длился обед, Райдер успел полюбить славного мальчугана. Теодор Берджес, видя, что гость находится в хорошем расположении духа, предложил выпить рома на веранде, на что Райдер с готовностью согласился. Настало время приступить к осуществлению задуманного плана и постараться выполнить все как следует. |
