– Сожалею о своем участии в этом, леди Сара, – сказал дворецкий, взяв у нее шляпу и перчатки.

– Я говорю не о драгоценностях моей матери, Саймонс, а о других делах. В них вы тоже участвуете?

Она присмотрелась к Саймонсу. Этот человек, вероятно, знал о герцоге больше, чем кто бы то ни было.

– Я не уверен, леди Сара, – голос Саймонса был не громче шепота, – жадность или отчаяние заставляют вашего отца совершать эти поступки. Он, в конце концов, герцог, ему полагается жить определенным образом и демонстрировать некоторый стиль.

– У него нет денег. – Она время от времени задумывалась о доходах отца, о его настойчивом стремлении забрать из Чейвенсуорта все, что можно продать, но относила это к расточительности отца. Она никогда не думала, что он совершенно без средств. – Это так, Саймонс?

Тот не ответил, но его молчание было знаком согласия.

– И когда появилась возможность выдать меня замуж без всяких расходов, это, должно быть, казалось подарком небес.

Саймонс позволил себе слабую улыбку.

– Именно так, леди Сара.

– Он, возможно, не обрадовался задержке в процессе изготовления алмазов.

Саймонс взглянул прямо на нее.

– Не обрадовался, леди Сара.

– До такой степени, чтобы совершить какую нибудь глупость, Саймонс?

– Его светлость такой, каков есть, леди Сара, но я с ним больше десяти лет.

Она молча ждала.

– За это время, леди Сара, он делал и хорошие дела, и те, о которых я сожалел. – Он поднял глаза к потолку. – Боюсь, это дело относится к последним.

Она сложила перед собой руки и смотрела на Саймонса, надеясь, что лицо не выдает ее чувства.

– Мой муж здесь, Саймонс?

Дворецкий смотрел на затейливый мраморный пол.

– Да, леди Сара.

– По собственной воле, Саймонс?

Он набрал в грудь воздух, потом выдохнул.

– Нет, леди Сара.

Она положила ладонь на его рукав, в первый раз она коснулась этого человека.

– Вы можете освободить его, Саймонс?

– Это стоило бы мне моего положения, леди Сара.

Она кивнула:

– Я знаю. Но есть и другие места, Саймонс, – сказала она. – Чейвенсуорт, например.

– Сомневаюсь, что его светлость позволит мне работать в Чейвенсуорте, леди Сара, – слабо улыбнулся Саймонс.

Он прав. Чейвенсуорт не станет для него приютом.

– Тогда мне самой придется убедить герцога освободить моего мужа. Его светлость дома?

– Да, леди Сара, но, полагаю, он одевается к вечернему визиту.

– Скажите ему, что я здесь, Саймонс. – Изменит ли ее появление его планы?

Она пошла по коридору к кабинету герцога. Она не была здесь несколько недель. За это время она вышла замуж, похоронила мать, обнаружила в Шотландии родственников и нашла восхитительную, упоительную любовь.

И все это произошло за несколько недель.

Она села в кресло с высокой спинкой у камина. Как странно, ее никогда не приглашали здесь сесть, она всегда стояла перед письменным столом отца, словно кающийся грешник.

Пока она ждала, ей пришло в голову, что освободить Дугласа проще простого. Нет никакой нужды в грубой силе, когда она сама обладает совершенным оружием.

Сара улыбнулась.

– Они наняли меня, чтобы чистить! – выдавил помощник конюха, когда Алано, схватив юнца за горло, прижал его к стойлу. Лошадь в стойле тоже перепугалась. – Я работаю в конюшне и не знаю, что происходит там. – Его испуганный взгляд метнулся к дому.

– Тут всегда были две кареты? – спокойно спросил Алано.

Мальчишка покачал головой.

– Вторая недавно появилась.