— Меня зовут Евдокия Павловна. — Она шаркала тапками, накрывала на стол. Поставила чашки, вазочку с печеньем, банку варенья. — Садись, будем чай пить. Бери печенье. Клади сахар. Что ты сам-то не берёшь? Я, больной человек, должна за тобой ухаживать!

Тимка был как в тумане. Уютная комната, симпатичная толстая Евдокия Павловна, печенье. Какие разбойники? Какие бандиты? Надо же выдумать такую ерунду! Он обязательно расскажет Кате, как был в гостях у Евдокии Павловны.

— А почему вы живёте в этом доме?

— Как это почему? — вдруг рассердилась она. — Это мой дом, вот почему. Я им так и сказала: «Двум медведям в одной берлоге не жить!» Разве не так? Что же ты молчишь? И вообще, кто ты такой?

— Тимка, — неуверенно сказал Тимка. «Чего она рассердилась? — думал он. — Я же ничего обидного не сказал. И при чём тут два медведя? Может, она ненормальная?»

— И не думай, что я сумасшедшая. Я самый нормальный человек на свете, так и запомни.

— Я запомню, — согласился Тимка. — Я домой пойду, можно? Мне ещё географию учить.

— Иди. Разве я тебя задерживаю? И ещё запомни: этот дом никогда не снесут, потому что я не позволю. Так всем и передай.

— Хорошо, я передам, — сказал Тимка, выходя из квартиры.

— Приятно было познакомиться, — сказала Евдокия Павловна, захлопывая дверь.

Тимка отошёл немного и оглянулся. Домик стоял тёмный, как будто пустой. Что за чудеса! Но тут Тимка догадался посмотреть наверх. Из трубы поднимался в небо голубой дым. Как же он сразу не догадался, когда в прошлый раз говорил с Катей? Раз в доме человек, значит, там топится печь. В таком старом деревянном домике нет центрального отопления. А раз топится печка, значит, из трубы идёт дым. Эх, если бы он додумался показать Кате дым, она бы сразу поверила!

Кто это идёт по двору? Неужели Катя? Катя!

— Катя! — не своим голосом закричал Тимка. — Иди скорее сюда!

— Что случилось? — подбежала Катя. — Тимка, что ты кричишь?

— Что кричу? Тимка врун? Тимке можно не верить? Выдумывает, сам не знает что? Да?

— Успокойся. Я ничего не говорю. Ну, выдумал один раз. Подумаешь, со всяким может случиться. Ты же больше не будешь? Ну, пошутил, да?

— Никаких шуток! Какие могут быть шутки? Посмотри сама! Нет, ты посмотри, посмотри! Видишь трубу? Ага! Что? Теперь убедилась?

— Смотрю. Труба как труба.

— Дым идёт, вот что! Человек печку топит, голландскую, вот что!

— Опять твои дурацкие розыгрыши? — Глаза у Кати сузились, нижняя губа оттопырилась. — Какой дым? Что, ты меня дурочкой считаешь? Какая голландская печка?

Тимка поднял голову. Труба как труба. И никакого дыма.

И Кати рядом уже не было. Хлопнула дверь Катиного подъезда.

Нет, никогда Тимка и Катя не поймут друг друга. Каждый раз, когда Тимка пытается что-то объяснить, получается ещё большая путаница.

Он в последний раз посмотрел на зелёный домик. Темные окна, только в одном месте пробивается едва заметный луч света. Только теперь Тимка разглядел, что на окнах зелёного домика закрыты ставни. Ставни. Вот почему внутри светло, а снаружи темно. Тимка только теперь догадался. Евдокия Павловна закрыла ставни, так ей, наверное, теплее и уютнее.

— Катя! — крикнул Тимка. — Это же ставни! Там светло!

Но Катя, конечно, не слышала.

Тимка научился танцевать

Сегодня карнавал.