— Видишь, Таня? Любезно здоровается. Вежливый, воспитанный мальчик. Не зазнался. Другой бы на его месте нос бы задрал, а он нет, он простой и скромный.

Тимка молчал. Он смотрел на них исподлобья. В голове у него складывался блестящий ответ. «Эх, вы, — сказал бы им Тимка. — Ведёте себя нахально. Что это за манера цеплять каждый раз человека, который вас не трогает, идёт себе мимо, не делает вам ничего плохого. А ещё балерины. Балерины должны быть как феи или русалки, а вы обыкновенные приставучие девчонки».

Если бы Тимка сказал это, они сразу бы отстали. Но он не произнёс ни слова. Он молчал, и девчонки продолжали потешаться.

— Видишь, Таня, он молчит. Не хочет ничего сказать нам, простым девочкам. Другой лауреат произнёс бы целую речь. А этот помалкивает, умница, молодец…

— Как солёный огурец, — вдруг добавила Таня пискляво.

Почему у девчонок бывают такие противные голоса? Особенно когда они дразнят человека.

Они шли и смеялись. Тимка хотел уговорить себя, что они смеются не обязательно над ним. Но он знал, что скорее всего именно над ним они смеются. И знал: «Я не сделал вам ничего плохого» — это не аргумент. Чаще всего пристают как раз к тем, кто не сделал и не может сделать ничего плохого. К Шмырину небось не цепляются.

Тимка был зол на себя. Опять он оказался несмелым, робким и застенчивым. Значит, он переменился тогда не навсегда, а только на время.

Девчонки ушли далеко, но смех всё ещё был слышен. И опять Тимка сказал про себя: «Вы, наверное, думаете что вы неотразимые красавицы? И вам всё можно? Ничего неотразимого в вас нет». Вот что сказал бы он им, если бы мог открыть рот. Но только теперь он прошептал всё это сам себе.

Тимка хмуро шагал к остановке. Значит, нельзя за одну драку стать смелым? Нельзя в один день стать другим? Значит, надо каждый раз преодолевать в себе нерешительность и страх? И смелый каждый раз должен снова доказывать свою смелость? Другим и себе? Вызывать её в себе каждый раз заново?

Это очень-очень трудно. Но Тимка понял в этот день, что иначе нельзя.

Автобуса долго не было, и Тимке казалось, что это из-за того, что он такой недотёпа. К удачливым, смелым, сильным и автобусы, наверное, приходят без опозданий.

От нечего делать Тимка смотрел по сторонам. Вот прошёл маленький мальчик с большим серым псом. «Дог», — подумал Тимка. Если такой огромный дог захочет, он потащит этого мальчишку за собой в любом направлении. Разве такой маленький мальчишка справится с такой сильной собакой? Но дог послушно идёт рядом, покачивает длинным хвостом, похожим на змею. Мальчик, заметив, что Тимка смотрит, говорит властно:

— Рядом, Рэм! Рядом!

И огромный дог идёт рядом.

Дело не в силе, а в умении приказать так, чтобы тебя послушались? Тимка не знает. Дог величаво шагает, ни на кого не глядит. «Гордый. Потому что красивый».

И вдруг Тимка перестал видеть дога, мальчика, улицу. Он ничего больше не видел. Он увидел Катю.

Катя стояла на другой стороне улицы. Сначала Тимка нисколько не удивился, только обрадовался. Что же удивляться? Он часто встречает Катю совсем случайно. Наверное, потому, что ему всегда хочется её увидеть, и эти мысли передаются Кате. Вот она и приходит туда, где в это время Тимка. Он где то читал, что человек, сам не замечая, может поддаваться внушению того, кто испытывает сильное чувство. А Тимка испытывает к Кате, конечно же, сильное чувство.

Он увидел Катю. Она стояла спокойно, тёмные волосы развевались на ветру, и Катя ловила их, приглаживала ладонями, прижимала к ушам. Катя ходит без шапки, а Тимку мама заставила сегодня надеть вязаную шапку с помпоном. Тимка тихо стащил с себя шапку и сунул её в карман. После этого он стал смотреть на Катю в упор и мысленно твердил: «Посмотри на меня.