|
Затем за круглым столом на террасе бара, стены которого были выкрашены в бледно-голубой цвет, он с трудом нацарапал плохим пером, поминутно сажая кляксы и дырявя бумагу: "Дорогая Люлю! Не удивляйся, что пишу тебе с Ниццы. Я здесь совсем не потому, как может тебе показаться. Я познакомился с очень приличной дамой, которая устроила мне комнату у себя в квартире. Так вот, когда я пишу "очень приличной дамой"... Прежде всего, она сказала мне, что зовут ее Констанс д'Орваль, но когда я невзначай глянул в документы, то увидел, что по-настоящему ее звать Констанс Ропике. Усекла? Посмотрим, что это даст. У нее, бьюсь об заклад, не все дома, и я подозреваю, что она прижимистая. Все же сходи ко мне, возьми мой костюм, рубашки, носки, сложи в чемодан и перешли на вокзал в Ниццу, а я схожу и получу. Пока никаких сведений от друзей нету. Если чего-нибудь узнаешь, напиши мне сразу до востребования. Я буду заходить туда каждый день. Заодно пришли мне деньжат, так как не знаю, когда получу, что мне причитается... Надеюсь, что Жэн у тебя не был. А если придет, скажи ему от меня, что ему не поздоровится. Передай привет мадам Аделъ. Целую". Он отправил письмо, завернул в парикмахерскую, побрился, постригся и вышел, распространяя приятный запах лосьона. Газеты писали об ограблении почты в Лаванду и утверждали, что воры похитили около двухсот десяти тысяч франков. Одну из машин удалось обнаружить на перевале Эстерель в Трейа. Другую опознал ее владелец в Тулоне. Она стояла неподалеку от того места, откуда была украдена. "Г-н Баттисти, известный полицейский комиссар, допросил многих и, кажется, напал на след..." Воздух был сладкий, как в кондитерской, а город пестрел, как конфетные обертки. Малыш Луи улыбнулся при мысли, что сейчас Констанс, с помощью консьержки разумеется, готовит ему комнату. Потом вспомнил о такси, которое она не захотела брать, о реплике, брошенной ею, когда соседка приоткрыла дверь, и взгляд его стал суровым. - Надо будет ее вышколить, - буркнул он. Малыш Луи хорошо знал Ниццу, бывал здесь много раз, но чувствовал себя в этом городе не так свободно, как в Марселе или Тулоне. Он недоверчиво оглядел террасы кафе, заполненные посетителями - мужчинами в белых брюках и панамах, пожилыми женщинами вроде Констанс, - и чуть было не зашел в казино на молу, но вовремя обнаружил, что в кармане у него всего 50 франков. Он покинул виллу Карно в четыре часа, а теперь было уже шесть. Английская набережная кишела гуляющими, маленький гидроплан то и дело поднимался и опускался с оглушительным шумом. "А не позвонить ли сестре?" - подумал он. Такое желание возникало у него, когда было муторно на душе. Нужно дать Констанс время хорошенько убрать комнату, а заодно показать ей, что у него в городе есть дела. Он вошел в телефонную кабину и попросил соединить его с "Баром друзей" в Ласене. Сестра Луи, на три года старше его, вышла замуж за хозяина бара. Дела шли хорошо. Бар был расположен как раз напротив судоверфи. - Это кто?.. Маргарита?.. Да, это я, Луи... Что ты сказала?.. Нет, из Ниццы... Объясню после... Фернандома?.. Скажи ему, что все идет хорошо... Да... Баттисти попытался взять меня на крючок, да ничего не вышло. |
