– Можете поговорить с ним, – прервала его девушка, и Дженкинс услышал голос Мартина, низкий и хриплый от волнения. – Ники, что с тобой? Ты ранен?

– Нет. – Он пытался говорить спокойно. – Но у меня плохие новости с Фридонии…

– Осторожно, Ники, – предупредил его Бранд. – Нас могут подслушать, а ты знаешь, что такое сплетни. Я встречу тебя на аварийном космодроме.

Аварийный космодром располагался на отдаленной, изолированной от города возвышенности. Синтетический воздух там был немного разреженным. Из‑за парагравитации голые холмы Палласпорта казались немного наклоненными. Крутая дорога серпантином шли к вершине.

Дженкинс завел судно в отсек, обитый свинцом. Служитель измерил степень зараженности корпуса корабля и прикрепил предупреждающую табличку. Ник вошел в здание и подставил руку для антирадиационной инъекции.

– Надо взять кожную пробу, – предупредил служащий. – Эти уколы не очень эффективны, и вы можете умереть от радиации, ничего не почувствовав.

Дженкинс мрачно кивнул, ища глазами дядю.

Мартин Бранд не пришел. Никто не отвечал на фотофонный вызов. От волнения Дженкинс то и дело смотрел на часы. Сейчас было семнадцать десять по мандатному времени. Офис, наверное, уже закончил работу, но дядя обещал…

– Ники!

Радостное приветствие Бранда эхом отдалось по пустынному залу ожидания. Ему было уже за сорок, но он сохранял стройность, и только черная грива волнистых волос была чуть посеребрена на висках. Его красноватое с выдающимися скулами лицо отличалось выражением детской открытости.

– Слава богу, что ты не попал в зону взрыва, Ник, – Бранд схватил его за руку. – Я разговаривал со старым О'Банионом, и он сказал, что Дрейк и Мак‑Джи и остальные в плохом состоянии.

– Они умирают, – прошептал Дженкинс.

– Извини, что я опоздал. – На цветущем лице Бранда появилась гримаса сожаления. – Но какие‑то слухи проникли на рынок, кто‑то сообщил, что вся лаборатория на Фридонии взорвана. Акции нашей компании упали за десять минут на десять пунктов. Мне пришлось задержаться в офисе».

Дженкинс сглотнул и попытался говорить. Его вера в выдающегося родственника придавала ему силы. И он был рад думать о деле, а не о радиационной болезни.

– А ты?

– Да, это небольшая финансовая проблема, – Бранд беспечно кивнул и понизил голос. – Я запустил ответный слух, что «Сити инкорпорейтед» должна слиться с Интерпланетной Ассоциацией. Я заставил этих умников думать, что они смогут купить «Сити» по дешевке. До закрытия биржи акции поднялись на шестнадцать пунктов. – Бранд хихикнул. – Очень сожалею по поводу наших друзей там, на Обании. – Он кивнул в сторону темного неба. – Но этот случай принес мне, однако, четыре миллиона дохода. – Взглянув на украшенные бриллиантами часы, он резко повернулся. – Ну, пошли, Ники, пообедаем в Торе. У тебя есть какой‑то багаж?

Дженкинс отрицательно покачал головой и попытался заглушить в себе неприятное чувство, вызванное реакцией дяди на трагедию.

– Ничего страшного, – продолжал Бранд. – Купим все необходимое в Торе. Ты должен побыть здесь, пока не отдохнешь. Ты выглядишь усталым, хотя и не попал в аварию. Я надеюсь, ты передумал на счет офиса здесь…

– Подожди, – Дженкинс схватил его за руку. – Я должен поговорить с тобой наедине.

– Хорошо, Ники.

Они вышли из здания. Маленькое солнце вставало над искаженным пейзажем. Паллас не подчинялся мандатному времени.