— Нет. Я рада.

— Молодец.

Они пошли дальше молча, держась за руки.

— А книга? — напомнила она. — Ты обещал рассказать.

— Книга будет про дом Марстенов, — сказал он тихо. — Может быть, не только про него. Наверное, про весь этот город. Знаешь, я узнал кое-что про Хьюби Марстена. Он был гангстером. Транспортная компания — это только прикрытие.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Откуда ты знаешь?

— Кое-что от Бостонской полиции, а больше всего — от женщины по имени Минелла Кори, сестры Берди Марстен. Ей сейчас семьдесят девять, и она не помнит даже, что ела за завтраком, но того, что случилось тогда, она не может забыть.

— И она сказала…

— Все что знала. Она сейчас в доме престарелых в Нью-Хэмпшире, и я думаю, что ей просто некому было про все это рассказать. Я спросил, действительно ли Хьюберт Марстен был наемным убийцей — так подозревает полиция — и она кивнула. «А скольких он убил?» — спросил я. Она загнула пальцы на обеих руках, разогнула, согнула опять и спросила: «Сколько раз вы сможете выдержать?»

— О Господи.

— Полиция напала на его след в 27-м, сказал Бен. — Его дважды допрашивали — в Бостоне и в Молдене. В Бостоне убили кого-то из гангстеров, а в Молдене — мальчика одиннадцати лет. Причем его кастрировали.

— Бен, — слабым голосом сказала она.

— Наниматели Марстена смогли его выручить, но его карьера в Бостоне кончилась. Он переехал в Салемс-Лот и поселился здесь. Но этим дело не кончилось.

— О чем ты говоришь?

— Я долго сидел в библиотеке и изучал подшивки «Леджора» за годы с 28-го по 39-й. За это время исчезли четверо детей. Это нередко бывает в сельской местности. Дети куда-нибудь падают или тонут.

— Но ты думаешь…

— Не знаю. Но знаю, что никого из этих четверых так и не нашли. Хьюберт с Берди жили тут одиннадцать лет, и дети исчезли, вот и все. Но я думал об этом мальчике в Молдене. Много думал. Ты читала «Призраков Хилл-хауса» Ширли Джексон?

— Да.

— «И то, что там двигалось, двигалось молча». Помнишь? Ты спросила, о чем моя книга. Может быть, она о силе зла.

Она крепче сжала его руку.

— Ты думаешь, что Ральфи Глик…

— Похищен мстительным духом Хьюби Марстена, который возвращается к жизни третий год в полнолуние?

— Ну да, вроде этого.

— Не спрашивай это у меня. Помни, то я когда-то открыл дверь и увидел, как он там висит.

— Это не ответ.

— Нет, конечно. Послушай, что я еще скажу прежде, чем объяснить, что я думаю по этому поводу. Минелла Кори еще говорила, что в мире есть злые люди, по-настоящему злые. Иногда мы узнаем о них, но чаще они действуют в полной тайне. Она сказала, что знала двух таких людей. Одним был Гитлер, другим — ее шурин, Хьюберт Марстен. Она сказала, что в день, когда он застрелил ее сестру, она находилась за триста миль от этого места, работала горничной в одной богатой семье. Она делала тогда салат в большой деревянной миске. Это было в четверть третьего днем. Вдруг ее поразила мгновенная боль, «как молния», говорила она, и она услышала звук выстрела. Она упала на пол — в доме больше никого не было, — и смогла подняться только через двадцать минут. Она посмотрела в салатницу и вскрикнула. Ей показалось, что там кровь.

— Боже, — прошептала Сьюзен.

— Потом все опять стало обычным. Голова прошла, а в салатнице снова был салат.