Она улыбнулась, и Хелен подумала:

«Где я видела эту улыбку раньше?»

Конечно же, она видела эту улыбку у Клиффорда, но Хелен старалась не думать о Клиффорде.

Если бы у меня была дочь, подумала Хелен, я бы хотела, чтобы она была такой: прямой, открытой, доброжелательной. Я бы, конечно, не допустила, чтобы она жила в муниципальной норе, и того, чтобы выглядела она такой изможденной. За девочкой нужно присмотреть. Бог с ним, с Гектором, подумала Хелен и продолжила разговор.

— Большинство наших девушек живут дома с родителями, — сказала она.

— Они вынуждены жить дома, — отвечала Нелл, — вы же им слишком мало платите, чтобы снимать жилье. — И она улыбнулась, чтобы смягчить эффект от своих слов. — Но у меня просто нет дома. У меня никогда не было семьи.

Возможно, если бы Хелен вслушивалась в слова, она бы расспросила девушку дальше, но ее поразило замечание о том, что она мало платит работающим у нее девушкам. Это показалось ей обвинением. Она платит по существующим расценкам, грустно размышляла Хелен: может быть, этого недостаточно? В глубине души она, конечно, понимала, что этого явно недостаточно. «Дом Лэлли» заработал прочную репутацию и обязан был ее поддерживать. Потому что если у дверей твоей фирмы стоит очередь из желающих работать на тебя, то ты просто обязана платить им мало. Это, читатель, кажется мне справедливым.

Вот так оно и произошло: если бы Хелен не была виновна, она не почувствовала бы при этих словах раздражения, не впала бы в задумчивость по поводу оплаты рабочих — и раньше бы обрела вновь свою дочь. А поскольку всего этого не случилось, то есть случилось наоборот, ей придется еще подождать.

Нужно обсудить вопрос оплаты с Гектором, подумала она.

— У тебя есть парень? — спросила Хелен Нелл, и Нелл вспыхнула.

— В каком-то смысле — да, — ответила Нелл, имея в виду Дэя, который написал ей однажды, — а в каком-то — нет.

Когда Нелл думала о Дэе, она уже больше не ощущала того чувства, что раньше. Расстояние, разделившее их, приглушило тоску: вот отчего, собственно говоря, мудрые родители всегда берут влюбленных дочерей в долгие заграничные поездки (или брали раньше, по крайней мере) в надежде, что они забудут неподходящий роман. В то же время Нелл понимала, что если она сохранит любовь к Дэю хотя бы в душе это спасет ее от многих бед.

— Нет, прости, — могла она теперь говорить претендующим на нее парням, — ничего личного, пожалуйста. Я влюблена… — И они с сожалением отходили, уступая место этой таинственной и невидимой страсти. Если же они и тогда не оставляли ее, то Нелл приходилось применять свое умение наносить удары, которому она обучилась в Рюэлине. Делала она это со своей чарующей улыбкой.

Хелен, которой все это было неизвестно, смотрела на свою дочь, которую дочерью не признавала, озадаченно и озабоченно.

— Нелл, — продолжила Хелен, — а если я найду для тебя подходящую квартиру, ты переедешь туда?

— Но как я смогу оплачивать ее?

— Платить будет «Дом Лэлли». Я позабочусь об этом.

— Спасибо, но я не могу сделать это, — сказала Нелл. — Другим девушкам это не понравится. Почему я должна как-то выделяться среди остальных?

И это было последним аргументом для Хелен, которая после этого разговора заставила Гектора поднять оплату девушек на полных двадцать пять процентов, что означало, что расценки на заказы поднимутся на пять процентов. Но рынок выдержал это повышение, как бы и не заметив. Поэтому, выждав немного, они с Гектором решили поднять расценки на следующие пять процентов.